Страница 29 из 95
Тая от любовного дурмана, настаивала на своём:
— И после этого свобода…
— Ну, в чём я могу тебе отказать, горлица моя?
Мир кружился в ласковом танце, правда, каждый в нём видел своё.
— Мой сын должен наследовать все права, — настаивал Ситалк на соблюдении традиционного брака.
Для Деяниры оставить мальчика отцу вообще нормально и в принципе она не хотела малышу ничего плохого. Если для этого нужно немножко притвориться, да, пожалуйста. Стойко перенесла все церемонии и знакомство с его специфической роднёй. Родит, выкормит сына, и ничто её здесь больше не удержит.
Время безбрежного счастья летело мгновением — первой появилась совместная дочь. Восторг обоих не знал границ. Деянира врала самой себе: гармония отношений опутывала невидимыми цепями, уехать будет непросто. Но пока их договор ещё не выполнен. Жизнь среди одруссов порой доставала до печёнок.
«Не перечь мужу, он всему голова!» — взбесит любого. А если мальчика вообще не будет? Думать об этом пока не хотелось. Их связывало искреннее чувство, и жизнь улыбалась настолько, что временами становилось страшно. Падать с такой высоты — разбиться…
Деянира не до конца сознавала, что рискованный побег домой завершился. Не могла признаться честно, а стоило ли оно того. Вокруг родные лица, чего ещё желать, а вот чего-то не хватает.
Вместе с Айрис и Салмой выскочили из парилки, по деревянному настилу помчались к проруби, плюхнулись в воду, отфыркиваясь и повизгивая от удовольствия, метнулись обратно.
Кожа от контрастных процедур покалывала, будто звездочками, душа просила полета. Возможно, только ради этого стоило приехать домой! Кима разлила по чашам бузат, высыпала несколько ленточек вяленого мяса. Рассказ потёк дальше:
— Когда родился сын, Ситалк назвал его Терес, в честь своего прадеда. Я кормила мальчика до года, пришло время расставить все по местам.
Но поговорить с мужем основательно не получалось. Он наезжал домой урывками. Обстановка во Фракии накалялась.
Персы вели себя нагло. Греческие городки бурлили. Одруссы смутно понимали, что отсидеться в стороне не удастся. Отец Ситалка инспектировал крепости, собирал советы, вся семья готовилась к грозным событиям.
—Ты не передумала насчёт возвращения, — вопрос старой жрицы застал Деяниру врасплох.
Как та вообще могла сомневаться! Хранительница культа сама догадалась, что сморозила чушь. Быстренько проверила окно и двери, чтобы никто не подслушал.
— Самое время начать подготовку, иначе до холодов не проскочим, — шептала она Деянире на ухо, — лошадей, провизию, одежду, продумать пути побега, ты ведь Мерину заберешь с собой.
— Конечно, про дочерей уговора не было.
— Делать нужно все скрытно, — продолжала опытная амазонка. — В нашем окружении есть недреманное око — сын убитого тобой на перевале стражника.
Деянира пару раз ловила полный ненависти взгляд молодого охранника. Тайная подготовка к побегу началась.
— Что-то я не вижу твоей шаманки, — смеясь, обратился к ней Ситалк, заглянувший домой по случаю.
Наверняка донесли, что Алкипа на пару дней отлучилась.
Деянира возилась по хозяйству. Мерина прыгала вокруг отца, требуя своей доли ласки, а Терес пытался встать на ножки.
— Ты же подарил ей свободу, — Деянира бросила все дела и уставилась на мужа, — а теперь хочешь отчетов?
— А что, она решила покинуть тебя? — Муж посадил на колено любимую дочь, гладя светло-каштановые кудри.
Деянира смотрела на милую семейную картинку, и сердце сжималось от иллюзорности происходящего.
— Она поехала в заброшенный храм Змеи, — соврала, не меняясь в лице.
Приближался момент истины.
— Это тот, что за ведьминым ручьём? — уточнил муж, наверняка проверит.
Ростки сомнений никогда не исчезали. Не первый её обман, вскроется очередной. Отбросила чашу, которую несла на стол, и потребовала ответа:
— А как насчет моей свободы? Сына я тебе родила, выкормила…
Он пытался перехватить её взгляд, но Деянира потупилась, напряженно ожидая ответа.
— А в чем? В чем ты ограничена? — искренне удивился одрусс. — Кто посмел не выполнить твое указание? — Он спустил на пол Мерину, ласково обнял, пытаясь любовью прогнать разногласие. — Только скажи, я все сделаю для тебя. Звезду с неба достану, лишь бы ты улыбалась… — Он зарылся носом в её волосы, но ложь разъедала души.
Первый гнев, что ее так подло обманули, Деянира наспех прятала в дальних уголках сознания. Если покажет ярость, проиграет. Права Алкипа! С трудом обмякла, а стать прежней не могла. Не отказала ему в близости, изобразить страсть не вышло: он почувствовал, и она это знала. Начался ад.