Страница 40 из 154
***
…- Что это? – спрашиваю поражённо.
Хрупкое тельце девочки едва проглядывается сквозь прозрачный кокон. Словно гигантская куколка обмотана толстыми нитями густо-вишнёвого цвета. Поверх кокона иногда простреливают искры.
Гала почему-то пристально всматривается в меня, прежде чем ответить.
- Считай, что это аналог барокамеры. Регенерирует она там помаленьку. Посмотрела? Давай, подруга, иди, ко мне придут скоро.
Я немного шокирована её бесцеремонностью, но успеваю отдать плоскую бутылочку.
- Васюта просил передать, сказал, тебе нужно.
Она болезненно морщится.
- Благодари. Скажи - вовремя. И послушай…
Она отводит глаза.
- Дня три ко мне не приходи, - говорит сухо. – Депрессняк у меня. Не хочу никому на глаза показываться и видеть никого не хочу, иначе наговорю лишнего. Поняла?
Поняла, чего ж непонятного. Сама, бывало, через это проходила.
- Да всё нормально, Гала. Прости, что дёргаю.
…Какое всё-таки удобство идти с провожатым!
Васютина рубаха красивыми складками облегает мои пышные формы и я не раз замечаю плотоядный огонь в глазах встречных мужеского полу. Особенно сынов Востока на караванных тропах. Однако само наличие моего спутника пресекает попытки познакомиться ближе. Был бы вместо него Хорс, шарахались бы не меньше.
На крылечке благодарю Петруху и собираюсь уходить. Он мнётся.
- Госпожа Ванесса, дозвольте слово молвить!
Мне смешно.
- Ну, дозволяю. Молви!
- Ругают меня, мол, по девам бегаю. А мне всех их жалко, я их честно люблю… - У самого глаза ангельские, с поволокой; и девы его, видать, тоже крепко любят. - Я вот слышал, предки наши на нескольких женились, а не можно ли и мне так?
В нашем мире у некоторых племён тоже такое водилось, а вот как насчёт того, откуда эти русичи появились? Но ведь надо что-то ответить этому телёнку, да так, чтобы потом родители его высокоморальные меня в землю не закопали.
- Настоящий мужчина, - говорю, и приставляю пальчик к голове его ангельской, - должен любить только двоих женщин. Двоих. Свою мать, - и мать своих детей. Понял, Лельчик?
И стучу в лоб, как бы вбивая установочку.
Он ошалело глядит на меня.
- А откуда… Меня ж так только мамка прозывает…
- Сердце подсказало, - отвечаю в тон. – Все мы – чьи-то мамки. Иди уж, Лель.
Он кубарем скатывается с крыльца, спешит обдумать новую для себя истину, я же встречаюсь с задумчивым взглядом Васюты.
...Ещё один день отгорел из отпущенных мне спокойных...
Среди ночи меня вновь накрывает паническая атака. Я сжимаю зубы. Не поддамся. Нужно просто чем-то отвлечь себя. Открываю окно, вздрагиваю от ночного холода… И слышу нестройное пение. Несколько богатырских голосов с чувством выводят:
- Зачем вы девочки, красивых любите?
Непостоянная у них любовь…
Губы невольно разъезжаются в улыбке. Дорогие мои мужики, Русичи, родненькие.