Чудо

– Да не трогайте вы меня, – отбивался я. Не столько из-за уверенности, что смогу справиться с ними, скорее из-за полного отчаяния.

То ли мои слова, то ли попытки освободиться разозлили Азиза пуще прежнего. Он схватил меня за волосы, да так, что казалось – ещё мгновение и вырвет их вместе с кожей.

– И как вам удалось нас одурманить? Что за чары? – потащил он меня за собой. – Вот дурак! Дурак, не иначе! Не дёргайся, а то прямо здесь шею сверну.

Я подумывал наслать тишину, но понятия не имел, как она на них скажется. Да и после того, как у меня забрали камень уединения, сил поубавилось в разы. Цветочная вонь, мешаясь с воздухом, врезалась в нос и расползалась по телу красными пятнами. Пение хористов связывало крепче верёвок.

Меня, а следом и Лейна, заперли в огромной клетке. Она походила на ту, где нас совсем недавно держала Амелия, и я испугался, не обожжёт ли она, но прутья не причиняли боли. Впрочем, надежда на то, что их обычность поможет нам выбраться, рассеялась. Ни выбить, ни сломать их не получалось. Зато слышались смешки собравшихся рядом мужчин.

– Ну, других хотя бы не поймали, – прошептал я Лейну, и зря.

Красные волосы Корнелии можно было увидеть издалека. Её вели первой, и судя потому, что шло с ней несколько человек и ни один пальцем её не трогал, она сумела внушить достаточную долю страха. Ей вставили в рот кляп и туго перемотали верёвкой руки. Она натёрла запястья до крови.

Мириам катили после. Она тихо сидела в инвалидном кресле, потупив взгляд в землю. Изредка старалась шевелить ногами – хмурила брови и кусала губы от напряжения. Тяжёлые оковы обвили её щиколотки, тянули вниз, заставляли стопы врастать в подножку и оставаться неотъемлемой частью кресла.

За процессией брёл смотритель «Одинокой ноги». Он задумчиво поглядывал на крыши и крутил в руках коробок спичек, одну из которых сейчас перебрасывал языком от одного уголка рта к другому.

Пленников рассадили по разным клеткам.

– Лихо сработали, – простонал Чонёль, когда его запихали к нам. Он едва коснулся решётки и, осмелев, прошёлся пальцами по прутьям. – Я и подумать не успел, а они отобрали у меня камень и напихали в карманы травищи! – Он с шипением вытащил её и выбросил подальше. Теперь-то никто не мог помешать ему это сделать. Легче стало ненамного, тенями он всё равно воспользоваться не мог. Тогда он запричитал сильнее: – Всю одежду мне помяли. Грязными лапищами замарали! У-ух! Они хоть представляют, сколько она стоит! Что? – уловил он моё недоумение. – Голым что ли ходить, раз в бегах?

– Что случилось? – встрял в его монолог Наби.

Он стал четвертым в нашей клетке, и вдруг я понял, что никто из нас, заточенных вместе, не представлял из себя особой угрозы. Будто нас наделили способностью бежать и прятаться, а большего нам уметь и не надо.

Азиз сделался вдруг растерянным. Казалась, гнев его спал и теперь он не понимал, что происходит и почему нас ненавидит. Один из его людей подошёл, шепнул ему на ухо что-то о Святилище. Азиз важно кивнул и поспешил за ним.

Смотритель бросил любоваться на крыши и громко цокнул языком.

– А я-то думал, что не так, – сказал он. – Пели давеча, плясали, хотя в пору горевать, что с городом, который их приютил, беда стряслась. Вот значит как! Заранее праздновали. Ну ничего! Ничего! Смеётся тот, кто смеётся последним, да? Али, дружище! Чего такой кислый?

Али, наблюдавший за ловлей со стороны, готовый присоединиться по первому же зову и явно разочарованный тем, что здесь прекрасно справляются без него, приметил Наби тотчас, как взгляд его перескочил на нашу клетку.

– Они точно демоны! – взвыл он. В глазах полыхнули первые искры будущего костра. – Это они приходили его забирать! Наби ведь за них был? Мелкий гадёныш! Теперь-то тебе никуда не деться! Та, в красном, криком всех раскидывала! – тыкал он пальцем. – Парень кудрявый одним касанием вырубал.

– Ну, это не совсем так… – начал Лейн.

Я ткнул его локтем в бок – пускай лучше помалкивает.

– Как они поняли, что нужно делать с Корнелией и Мириам? – шепнул я.

Мы вроде неплохо скрывались. Конечно, в городе жили охотники, но никак не верилось, что мы со своими умениями были настолько бессильны.

– Одна слегка притопнула, а вторая прикрикнула, – Чонёль неприкрыто гордился ими, – чтоб отпугнуть этих назойливых мух! Ну, понимаешь? Но всё-таки на нас напали неожиданно, и в итоге зажали в угол. Что было делать? Калечить их? – Корнелия раздражённо выдохнула. – Темынь так и поступал. И посмотри, чем это для него закончилось!

– Лучше сгореть, да? – Наби повалился на прутья, будто они – единственное, что не даёт ему упасть. – А чего там Темынь натворил?

– Из всех проплывающих картинок, мне удалось разглядеть один сюжет. Он идёт по полю, и поле это усеяно лежащими людьми, – Чонёль провёл перед собой рукой, затем замер, выдерживая трагичную паузу. – Не знаю, насколько они мёртвыми были, я ж такого не люблю. Вы знаете! А он идёт весь такой… с равнодушным видом, но я почему-то сразу понял, что это его рук дело. Видел я его не целиком, но это точно он был. Я это чувствовал!

– Когда он успел? – подкатила поближе к решёткам Мириам.

– Наверно, когда доктор Сандерс был моложе, – сказал я. – Я видел не очень приятную сцену между ними.