Чудо

 

Деньги незамедлительно отправились в карман, конверт – полетел в мусорное ведро.

Кроме меня, телевизор на кухне никто не смотрел, потому пульт был там, где я его вчера и оставил, на табуретке. Заполучить его, не вставая с места, не удалось, хотя губы упорно шептали: «Акцио, лентяйка!» Что ж, пара неловких телодвижений – и я смотрю новости, проглатывая поджаренное яйцо.

– Ещё недавно мы любовались её прекрасной улыбкой, – заявила ведущая. – До сих пор неизвестно, что же произошло на самом деле. С места событий наш корреспондент.

– Ничего пока точно сказать не можем, – сообщил полицейский в камеру.

– А подозреваемые есть?

– Нет.

– Стояло раннее утро, – крупный план журналиста. На заднем фоне хорошо проглядывался ухоженный домик, на крыльце которого с красными от слёз лицами застыли мужчина и женщина. – В полицию поступил звонок. Супруги Сведоч сообщили о смерти своей единственной дочери, Малиши. Никаких улик, никаких следов. Окна закрыты, двери тоже. Никаких отпечатков, признаков насилия. Девушка скончалась от остановки сердца. Как сказали родители, когда её нашли, Малиша лежала в кровати с широко раскрытыми глазами. Причин для инфаркта не было. Судя по медицинским обследованиям, которые Малиша проходила каждый год, на здоровье она не жаловалась. Что же это такое? Случайность? Или очередная тайна?

– Печально, – перехватила эстафету ведущая. – А сейчас реклама. Не переключайтесь.

«Если кашель достаёт…», и я переключил канал. Стыдно. Зачем тогда согласился в ней сняться? Теперь спокойно телевизор не посмотреть. «Чудо-ребёнок рекомендует» – и палец вверх. Но я хоть и родился под счастливой кометой, навряд ли имел право рекомендовать то, чем ни разу в жизни не пользовался.

«Труп босоногой женщины найден…» – заговорили местные новости. Я выключил и их.

По своему обыкновению баба Вера стояла на лестничной площадке. Не хотелось бы превозносить себя, но встреча со мной несомненно была одним из первых пунктов в списке её дел, если таковой имелся.

– Как спалось?

– Хорошо.

– Врёшь! – старуха зачмокала и прищурилась. – Помятый весь какой-то! Больше, чем всегда.

Я мешкал, но всё же решил пожаловаться:

– Ваш внук – или кто он там вам? – не даёт мне покоя. Разревелся сегодня посередине ночи. Разбудил. После него долго проворочался. – Старуха приподняла брови и перестала издавать ртом раздражающие звуки. – Извините, мне пора.

Ещё один такой же, как и множество до него, день должен был растянуться, подобно размякшей на солнце жвачке, которая прилипла к подошве, однако к обеду позвонила мама и потребовала вернуться домой.

– Ты слышал, что случилось с Малишей Сведоч? – с порога накинулась она. – Ну конечно слышал! Почему ушёл так запросто?

– Мам, сжалься. Подумаешь, умерла. Она тоже человек…

– Ты что такое несёшь?! Следи за языком! – немного остыв, она добавила: – А вдруг это какая-нибудь болезнь, которая распространяется только на чудо-детей?

– Не называй это так, я же просил.

– Все называют, а мне нельзя? Ты вообще знаешь других чудо-детей? В смысле, можешь с кем-нибудь из них связаться? Вдруг что приключилось, а мы сидим и в ус не дуем. Нужно срочно всё разведать!

– Не нужно, – стянул я ботинки, поняв, что никуда сегодня больше не пойду, и бросил к ним рюкзак. – Не накручивай себя. Я уверен, случись беда с кем-то из тех детей, все бы уже на ушах стояли.

Дома заняться было нечем, даже сон не шёл.

Тик-так. Тик-так. – Всё те же старые часы в прихожей. Вот бы их выкинуть.

Гррр – моторы проезжающих машин.

«Смерть чудесного ребёнка…» – соседи смотрят новости.

Жжж – муха залетела в комнату.

Кап. Кап. – Мама умывалась, чтобы согнать волнение, и плохо закрутила кран.

Я спрятал голову под подушку. Никаких изменений, конечно же. По-прежнему прекрасно слышно. Однако скрип был чем-то новеньким. Хотя бы потому что доносился из-под кровати.

Свесившись на край, я увидел коробку. Очередной подарок от родителей, а ведь я просил обходиться наличными. И деньги уже у меня, так что выжил бы и без бонусов «за премерное повядение и выдающиися зослуги», как предупреждало накарябанное сообщение. Сама она была обыкновенной, слегка потрёпанной, но это не объясняло, почему она не попалась на глаза раньше.

Я попытался вытащить коробку. Она не поддавалась. На вид не тяжёлая – тут явно какой-то подвох. Я сел на пол, рассмотрел её получше и схватил за расхлябанные бока. Коробка двинулась под моим напором, но секундой позднее отползла на прежнее место.

Руки потяжелели, и по запястьям пополз холод. Не успел я опомниться, как полетел вперёд и едва не впечатался лбом в край кровати.

Биение собственного сердца.

Дыханье под кроватью.

– Не пытайся бежать, – прозвучало, как и не отсюда вовсе. – Ты же знаешь! Пока у тебя есть тень, я всегда смогу до тебя добраться.