Спасти химеру

Невен стремительно шагал вперед. Так стремительно, что свеча у него в руке все время порывалась погаснуть. Мятущееся пламя высвечивало комнаты особняка – тут все было так же тихо и спокойно, как и накануне.

Мы прошли длинную анфиладу комнат, и остановились у взломанной двери. Такое ощущение, что ее пинали ногами, пока не образовалась огромная дыра посередине. На полу валялись щепки.

Проклятье, кто мог сотворить такое?

Сквозь дыру было видно, что в комнате горит свет. Невен, переведя дух, чинно постучал по дверному косяку.

– Заходи! – послышался голос Варда.

Невен открыл дверь и пропустил меня первой. Я осторожно переступила через щепки – ботинки–то у меня того, худые, не приведи Старик, занозу всадить через дырявые подметки. Заморгала, привыкая к яркому освещению. В комнате будто ураган прошелся – все было разбито и изломано. Пятеро человек кружком стояли у двери и неприязненно смотрели на меня. Всех их я видела на обеде в баре у пирса. Вард в черной солдатской куртке с отпоротыми погонами держал в руке огарок, которым, видимо, только что зажег многочисленные свечи в бронзовых канделябрах. Дация теребила эфес рапиры у пояса, будто ей не терпелось вытащить оружие и кого–нибудь быстренько нашинковать. Светловолосый гигант просто стоял и наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Остальные двое переговаривались шепотом – невысокий хлипкий человек в синем плаще и худощавый мужчина с браво подстриженными усами, зябко кутавшийся в лоскутное одеяло.

– Здравствуй, Зандра, – Вард говорил как–то совсем неприветливо. – Что ты можешь сказать насчет этого?

Он подтолкнул меня вперед, к широкому дивану у забранного решеткой окна. На сползших батистовых простынях лежал мужчина, закрытый одеялом до подбородка. Лицо были мертвенно–бледным, рот оскален. Один серый глаз невидяще уставился в потолок, второй, казалось, смотрел прямо на меня. Наверное, при жизни мужчина был достаточно симпатичным – волевое лицо, густые русые волосы. Но сейчас он выглядел жутко.

– Он мертв, – произнесла я.

А что еще я могла сказать? Только вот командор моим ответом остался недоволен.

– Я знаю! Он был убит в этом проклятом доме! Сегодня ночью.

Меня замутило. Сейчас на меня повесят убийство, а Вард, небось, на расправу скор. Вон, как глаза сверкают. Видимо, убитый был очень дорог ему.

– Ты слышала что–нибудь?

Я покачала головой. Подвал глубокий, стены толстые.

В комнате убитого устроили настоящий разгром – кресла, столы свалены в кучу, шкаф опрокинут. Я огляделась, внимательно подмечая детали. Да, кто–то будто нарочно крушил все вокруг. Вон, мраморная столешница разбита надвое. Бархатные гардины сорваны. Удивительно, как диван остался цел.

Но все же – ничего я не слышала. Возможно, заработалась, или не обратила внимания.

– Ты уверена, Зандра?

На миг я подумала, может, стоит соврать? Ясно, что теперь меня подозревают. Но в одиночку я бы никак такого беспорядка не устроила. Вард не может этого не понимать.

– Уверена.

Главное, чтобы ему не пришло в голову меня пытать, дабы узнать имена моих воображаемых сообщников и убийц бедняги.

– Не–ет, девке одной не управиться, – проскрежетал хриплый голос. – Беркен был мужик сильный, такая тщедушная его б не задушила.

Я обернулась, с одной стороны обрадованная нежданным заступничеством, с другой стороны несколько оскорбленная эпитетом.

Сгорбленный, облаченный в синий плащ человечек был куда тщедушнее моего. Черные, с проседью, волосы падали на потный лоб, глаза были отчаянно красными – наверное, он совсем не выспался.

– Это наш костоправ, Зандра, – объяснил Невен.

– Мессир Ингер, – представился человечек и протянул мне руку.

Я не люблю рукопожатий. Почему–то, как только мне нужно поздороваться с кем–нибудь за руку, как ладони начинают потеть и становятся холодными, как лед. Но пожатие мессира Ингера оказалось еще хуже моего – такое ощущение, что в середине зимы ловлю сонных жаб в полузамерзшем болоте.

– Странно, конечно, что ты ничего не слышала, – продолжал Ингер. – Убийцы тут хорошенько порезвились.

– Они за это ответят.

Дация решительно подошла к телу и попробовала закрыть глаза мертвецу.

– Я говорил тебе, Вард, – сказал высокий боец. – Зря ты пригласил в отряд всех этих местных головорезов. Среди них наверняка есть предатель. Чего еще можно ожидать от убийц и бандитов! Удивительно, что всех нас еще во сне не прирезали за пару монет.

– Беркена не ограбили, – раздраженно встрял Невен.

– Ну да, перстень и часы оставили. Наверное, им просто помешали.

– Нет, – Вард устало тер переносицу. – Это не местные грабители. Они не напали бы на Беркена, да и он не позволил бы каким–то ворам задушить себя. Это весточка от Ордена.

Повисла звенящая напряженная тишина.

Дация кивнула:

– Они хотят показать, что могут добраться до любого из нас. Поэтому и выбрали Беркена. Они хотят запугать нас.

– Это не исключает версии Бруни о предателе, – заметил худощавый мужчина, кутавшийся в лоскутное одеяло.

– Да, Фаррес, не исключает, – согласился Вард. – Поэтому сегодня утром вы с Дацией, – он кивнул на женщину, – соберете всех наших и подробно опросите их.

– Как скажешь.

Фаррес выпростал руку из–под одеяла и потер красные глаза.

– Зандра? – командор снова повернулся ко мне. – Я хочу взглянуть на твои руки.

Думает, остались царапины или следы, если я  в погроме участвовала? Я вздохнула. Ссадины и ранки еще не успели зажить со времен моих неудачных опытов по изготовлению тхалакков. Я протянула руки вперед, вверх ладонями, готовая, что в следующий момент меня схватят громилы Варда.