Спасти химеру

– Угу, – отозвался Невен. – Вард велел передать, что ему нужен тхалакк как можно быстрее. Тут должно найтись все необходимое для производства.

Я молча кивнула. Это я могу. Вот разобраться, действительно ли я хочу работать на Варда, понять мотивы Дарена, разгадать, почему люди порой совершают совершенно неожиданные поступки – вот с этим сложнее.

Невен пожелал мне удачи и ушел.

Я немедля приступила к работе. Гипсовая форма нашлась в ящике, так что мне нужно было только расплавить серебро и залить. И, естественно, приготовить липкую бурую массу, которой покрывается центр тхалакка.

Необходимые ингредиенты были в избытке, но все равно, приготовление начальной субстанции – сероватого цвета мази – заняло немало часов. Поставив мазь вариться на слабом огне, я устало присела в высокое деревянное кресло у стола. Будь сидение хоть чуть–чуть поудобней, я бы сразу провалилась в сон. Наверное, уже давно пробило полночь.

Я сидела, подперев голову руками, и зачарованно смотрела на светящийся кристалл. От колбы с мазью по всей лаборатории полз серый дым. Вентиляция тут все–таки подкачала, но мне было все равно. Видимо, за долгое время работы с тхалакками мой организм привык ко всякого рода испарениям и ядовитым газам. Нормальный человек захлебнулся бы в кашле, я лишь чувствовала легкий горький запах – запах сожженной травы, печальных открытий и несбывшихся надежд.

Лиловый свет завораживал меня. В дыму он был еще более загадочным, как привет из давних времен.

Кристаллы эти когда–то росли в глинистых пещерах по берегам Великой Мертвой Реки, которую селды почитали как богиню. Водный поток начинался в невысоких горах посреди пустыни, набирал силу и нес свои воды, только для того, чтобы иссякнуть в песках.

На берегах этой реки раскинулись самые богатые и людные города. На узкой полоске плодородной земли выращивали сочные фрукты, а над водой метались многочисленные стаи пестрых птиц, чье оперение было роскошней одежд королевы.

Когда пришло время конца, города у Реки стали последним оплотом уходящей в небытие империи.

И тогда один наивный северный князек объявил, что селды отныне будут платить ему дань. Послал армию в один из их полузаброшенных городов. По мощеным желтым камнем улицам бродили лишь слабые старики – время могущества селдов прошло. И князек решил первым захватить то немногое, что оставалось. Награбленное должны были доставить к морю и погрузить на корабль. Князек приказал привезти дорогое черное дерево, слоновую кость, светящиеся кристаллы и ящики с ароматными южными фруктами.

Армия без труда заняла город. Нагруженный трофеями караван спокойно пересек пустыню, отделявшую земли селдов от моря. Судно пришло в срок, попутный ветер легко донес его в княжеский город. На беломраморной пристани господин принимал дары покоренной империи.

Матросы бережно вынесли ящики с фруктами, переложенные соломой. Фрукты паковали недозрелыми, но за время путешествия они как раз должны были налиться соком.

Подсунув широкий нож под крышку, верный советник вскрыл ящик у ног князя. Оттуда словно брызнуло солнечными бликами. Золотой виноград, нежный и сочный, лежал на подстилке из стружки. Князь протянул руку, достать замечательный плод, но тут же отдернул. Неторопливо отодвигая гроздья мохнатыми лапами, из–под винограда выбрался огромный черный паук.

Матрос у трапа вскрикнул и уронил свою ношу. У ящика отскочила крышка, и ярко–оранжевые апельсины рассыпались по потертому граниту набережной. Между ними пестрой лентой извивалась змея.

Виноград, апельсины, персики, бананы, инжир, смоквы падали и разбивались, истекали сладким соком. А среди них ползали сороконожки.

Гремучие змеи выглянули из гор слоновой кости.

Рыжие ядовитые муравьи заструились ручьем от тюков с черным деревом.

И огромный скорпион поднял сочащийся смертью шип, стоя на прекрасных лиловых кристаллах.

Селды остались непокоренными…

Я видела, как Дарен с венцом из светящихся кристаллов на голове подходит к печке и кидает в сосуд с мазью извивающихся змей. Они серые, толстые, с желтыми пятнами по бокам голов.

– Болван, это ведь ужи! – хотела сказать я, но тут мой сон прервался грохотом сапог по лестнице.

Я вскочила, протирая глаза и хватаясь за узкий лабораторный нож. Просто на всякий случай.

Дверь распахнулась – ее вышибли пинком. На пороге появился очень мрачный и очень встревоженный Невен: