Спасти химеру

– Кевер, друг мой, – Вард словно пропустил оскорбление мимо ушей, – твое предложение, безусловно, заслуживает внимания, и в свое время мы этим займемся.

– Вот как? И чем, позволь узнать, вы сейчас так заняты?

– О, у нас много планов. Кое–какие я открою в конце нашего небольшого заседания. Но от подробных объяснений я, пожалуй, воздержусь. Я не могу ручаться за абсолютную преданность всех присутствующих здесь.

Вард говорил спокойно, но от его слов будто повеяло ледяным холодом. Кусок жареной на травах рыбы застрял в моем горле. Я ведь одна из тех, за чью преданность он ручаться не может. Я даже согласилась помогать Дарену и его группе заговорщиков, пусть пока на словах. Несмотря на всю свою галантность Вард и глазом не моргнет, если ему придется убить меня ради безопасности отряда.

Словно прочитав мои мысли, командор обернулся ко мне:

– Зандра, я велел, чтобы доставили нужные вещи для производства тхалакков. Мы рады принять тебя в наши ряды.

– Кроме тхалакков, я мало что умею, – я поспешно проглотила рыбу и чуть смущенно улыбнулась. – Воевать меня никогда не учили… не думала, что меня когда–нибудь примут в отряд бойцов.

– Не все из моего отряда должны стоять на передовой, махая мечом. Добро пожаловать в нашу маленькую компанию кровожадных дегенератов, – он усмехнулся. – У нас нет никаких требований к рекрутам, кроме одного – ненависти к Ордену.

Он внимательно смотрел на меня, и под его взглядом было очень неуютно.

– Да, конечно, – пробормотала я. – Я ненавижу Орден…

Прозвучало это, должно быть, очень неубедительно. Кое–кто из сидевших за столом явно заулыбался. Ну конечно, кто я для них? Неизвестная девушка в бедной одежде, со следами химических ожогов на руках.

Вард продолжал смотреть мне в глаза и спросил мягко:

– Почему?

Тогда, подъезжая к Гестерну, мы шутили и смеялись. Была чудесная погода, солнце ярко сверкало в глубоком, будто океан, небе. Цвели вишни и яблони в крестьянских садах, и черемуха у дорог.

А в городе люди готовились к ежегодной ярмарке, расписывали горшки и лепили подсвечники из глины. Украшали желтыми первоцветами алтари предков. Девушки шили себе легкие платья из тонкой материи, покрасоваться перед парнями.

Орден ведь знал о готовящейся атаке гончих. Можно было предупредить горожан, заставить их уйти. Никогда раньше пожиратели городов не нападали с такой силой. Еще сто лет тому назад мы могли бы сражаться с ними на равных и, возможно, победить. Но не сейчас. Конечно, Орден обвинили бы в трусости и бессилии. И кто–то из главных, возможно, сам Магистр, решил, что смерть лучше позора. Тем более, чужая смерть.

– Так почему? – терпеливо повторил свой вопрос Вард.

– Они предали меня так же, как и вас, – твердо ответила я, меня уже не пугало, что мне могут не поверить. – Меня отправили с военным отрядом в город, на который должны были напасть гончие.

Невен, сидевший в другом конце стола, облокотился локтями на скатерть и внимательно на меня смотрел. Мне почудилось сочувствие в его взгляде – и это меня почему–то сильно ободрило.

– Ты убежала? – Вард отодвинул пустую тарелку и подлил себе вина.

– Нет.  Я не знала об атаке. Никто из нас не знал. Мы думали, нас посылают выловить живоглотов из городского канала.

– Как назывался этот город?

– Гестерн.

Славный город Гестерн, с железными воротами, высокими башнями, богатыми храмами Праотца и Праматери. С чудной, уютной лавкой бакалейщика.

– Я слышал про этот город. Говорят, он уже свободен, хотя никто не осмеливается в него войти. Он всегда в тумане, а по окрестностям бродят падальщики.

– Так и есть.

– Ты была в Гестерне?

– Когда на нас напали гончие, я побежала в город. Спряталась в лавке бакалейщика.

Впервые на бесстрастном лице Варда отразилось изумление:

– Так ты жила там, когда…

Я кивнула.

Нескончаемые дни в пустом, наглухо запертом доме. Когда снаружи дул сильный ветер, дом скрипел и, как мне тогда казалось, раскачивался. Будто старый корабль. Целая вечность в ожидании, среди чужих вещей и брошюр о садоводстве и истреблении тараканов.

"Смешайте в равных пропорциях сухой алебастр и муку, получившейся смесью посыпьте места обитания тараканов. Попав в желудок насекомого, смесь затвердевает, превращаясь в гипс, и таракан погибает."

"Также, для уничтожения тараканов популярна бура. Возьмите яичный желток, размешайте с ним порошок борной кислоты. Из полученной массы скатайте небольшие шарики и разложите по углам в кухне и других местах. Во внутренних органах тараканов бура кристаллизуется, и получившиеся острые игольчатые кристаллы разрывают ткани."

В доме бакалейщика не было тараканов. Наверное, он испробовал на них способы казни из трактата, когда еще жил в своей лавке. И они бежали прочь, оставив павших собратьев с гипсом и игольчатыми кристаллами в желудке. А потом гончие освободили город от самого бакалейщика.

– Ты помнишь атаку? – требовательно спросил Вард. – Гераго появились вместе с гончими или позднее?

– В первые моменты атаки гераго не было. Они появились, когда гончие вступили в город.

– Это правда, что гончие гипнотизируют?

Я никогда не встречала действительно голубоглазых людей. В лучшем случае это были сероглазые женщины, радужка которых становилась голубоватой, если они надевали синий шарф, или зеленоватой, если одевали травяной.

Только у зверя могут быть глаза цвета весеннего неба.

– Нет, не гипнотизируют. Взгляд у них, конечно, особенный…