Спасти химеру

В кабинете царило молчание. Вокруг Ингера образовался круг свободного пространства. Довольно небольшой круг. За которым взблескивала сталь мечей и кинжалов. Люди Варда ждали только короткой команды, чтобы уничтожить предателя. Но командор лишь на краткий миг позволил проявиться удивлению на своем лице. Он тут же взял себя в руки и нацепил прежнее скучающе–холодное выражение.

– Почему? – тихо спросил командор. – Работать на Орден – это понятно, власть, деньги. Но на локхе?

Ингер сплюнул на ковер.

– Деньги и власть нужны таким отморозкам, как ты и твой сброд. Я работаю на локхе, потому что локхе – моя жизнь. Потому что я сам – его создание. Испорченное человеческой кровью, но все же.

– Ты полукровка, как Вик?

Ингер поморщился.

– Вик – выродок. Он никогда не слышал голоса локхе, – в голосе Ингера явно звучало презрение.

– Ты уверен, что слышал голос локхе, а не ганта? – с ухмылкой спросил Эдан.

– Спроси у нее, – кивок в мою сторону, – мы прошли полгорода и химеры не тронули нас. Это потому что Небесный Зверь мне позволил.

– Кто?

На лице костоправа появилось мечтательное выражение:

– Небесный Зверь. Самое сильное существо локхе в Карионе, очень сильное. Его голос все время звучит вот тут, – он постучал пальцем по своему лбу.

– Ты болен, Ингер, – сказал Вард.

– Мне плевать, что ты думаешь обо мне. Если бы выбор был за мной, я бы завершил все по первоначальному плану – использовал тебя, чтобы ослабить Орден, а потом уничтожил бы и тебя, и твоих прихвостней. Небесный Зверь решил, что ты достоин шанса, поэтому я и пришел.

– И чего же хочет Небесный Зверь?

– Хочет, чтобы ты потрудился для него. Убил кое–кого – тут у тебя действительно талант, с этим даже я не поспорю.

– То есть, ты хочешь сказать, что твой звереныш думает, я стану по его приказу, по приказу твари локхе, убивать людей?

Ингер криво улыбнулся:

– Только не говори, что отказался бы. Когда–то ты был на стороне людей и уничтожал созданий локхе. Потом, шаг за шагом ты становился на сторону локхе. Ведь это ты позвал в город гончих. И Магистра убил.

– Это ведь ты, сволочь, подал мне мысль позвать гончих в Карион. Я–то думал ты случайно сказал, между делом. А ты все рассчитал.

Ингер закивал, такой довольный, будто ему сделали изысканнейший комплимент.

– Да, командор, ты был моей игрушкой.

– О Магистре ты не знал.

– Нет. Я действительно тогда подумал, что ты застрял в склепе и понадеялся, что отряд Слара выведет тебя из игры. Устал я от тебя.

Костоправ тяжело вздохнул, достал из кармана мешочек с гантом, бумагу и сосредоточенно стал изготовлять самокрутку.

– Каким бы ублюдком я ни был, убивать людей ради локхе я не стану, – сказал, наконец, Вард. – А чтобы это дошло до твоего звереныша, мы пошлем ему твою голову. Твари локхе понимают язык насилия не хуже людей.

–  А я не сказал, что твоей целью будут люди, – Ингер аккуратно провел языком по бумаге, склеивая самокрутку. – На этот раз тебе придется всего лишь прирезать пару сотен Посланников.

Второй раз за вечер Вард позволил себе показать удивление.

– Посланников?

– Они связаны с Небесным Зверем...

– Подожди–ка. Мне тут сообщили о результатах экспедиции к ратуше, – командор кивнул на Невена. – Хочешь сказать, этот твой Зверь сейчас лежит в коконе во внутреннем дворе?

Теперь уже удивлялся Ингер:

– Не думал, что у вас хватит смелости и безумия туда пойти. Но вообще да, Зверь сейчас ждет своего времени в коконе. А местные Посланники стали вырождаться из–за проклятого Зога и его сынишки. Поэтому их нужно убить.

– А подробнее?

– Ну ладно, будет тебе и подробнее. Но тогда будь уж любезен, прикажи дать мне воды и, – он помахал самокруткой, – огоньку.

– Дайте ему.

Фаррес придвинул Ингеру кувшин с водой и стакан, а Невен дал прикурить от свечки. Костоправ отпил глоток, глубоко вдохнул сладкий дым, прикрыл глаза. Его веки выглядели опухшими и покрасневшими. Мало спал последнее время. Готовил химер?

– Раньше ты говорил, что гант курят только дураки, которые не рассчитывают прожить долго, – сказал Вард. – Теперь и сам не надеешься встретить старость?

– Ну, ты–то с удовольствием мне в этом помог бы, да? Не дожить до старости?

– И помогу. Пой, птичка, пока жива...

Притворившись, что не заметил угрозы, Ингер стал рассказывать.

– Вы уже знаете, откуда берутся гончие. Посланники, когда в каком–нибудь из городов уровень локхе поднимается до критической отметки, начинают перевоплощаться. Сначала становятся гончими – чтобы уничтожить потенциальных врагов. Затем гончие укладываются и формируют тело Небесного Зверя. Сознания Посланников связаны и в момент зарождения кокона они сливаются в одно. Так должно быть, так всегда и бывало. Но в этом проклятом городе отморозки вроде вас слишком долго мучили Посланников. И те старались закрыться от своих собратьев. Не чувствовать их. Потому что не хотели ощущать агонию тех, кого убивали такие, как Зог. И когда пришло время гончих, не все Посланники переродились в них. Многие остались ползать под городом... совсем, как местное отребье, и как вы... Небесный Зверь не может закочить трансформацию, не может уйти – их мятежные сознания держат его, как якорная цепь.

– В общем, твой господин, Небесный Зверь, хочет, чтобы мы уничтожили мятежников. Чтобы мы послужили карательным отрядом.