Страница 39 из 42
– В чем?
– В том, что для детектива полиции я слишком погано разбираюсь в людях.
– Мне жаль, – Это было всё, что я смогла из себя выдавить, изнуренная странным и прежде неведомым мне чувством, очень похожим на раскаяние. – Прости меня.
– Удачи тебе, – бросил Коул, разворачиваясь, и спрятал руки в карманы, ступая назад к холму.
– Коул!
В горле встал ком. Он перегородил путь глупым оправданиям и мольбам. Я судорожно соображала, а в это время Коул поднимался всё выше и выше, грозясь вот-вот окончательно скрыться из вида.
– Хотя нет, знаешь... – Он вдруг замер и, простояв так несколько секунд, вернулся назад, отчего я испытала такое сильное облегчение, что чуть не свалилась замертво. – Я все-таки хочу выслушать хоть какое-то объяснение перед тем, как уеду и вычеркну тебя из своей памяти. Я готов к исповеди. Ну? Ты вроде бы собиралась мне что-то сказать... Или показалось?
Вдалеке, в чернильной глубине озера, сверкнула женская улыбка из шипастых клыков.
Связь, которой надо было довериться.
– Проще один раз показать, – шепнула я. – Идем за мной.
Связь, которая открыла вечно сокрытое.
Спустя пятнадцать минут мы были на месте. Я бежала по берегу изо всех сил, опасаясь, что, если буду медлить, то Коул передумает и уйдёт. Всю дорогу он хмуро следил за мной исподлобья. Слышать тишину, находясь рядом с ним, извечно болтливым, было дико. Ускорив шаг, когда впереди зарябил высокий лес, я поманила его рукой, и он смиренно пошёл, но, судя по проступившим желвакам, едва удержался от замечания.
– Там безопасно, – пообещала я, пригибая острые ветви. – Мы не заблудимся. Это и не... В общем, просто не отставай.
Я бы взяла Коула за руку, если бы только могла – если бы он мог. Не для того, чтобы приободрить его, а для того, чтобы приободрить себя: отодвинув в сторону нужную ветвь и развеяв мираж леса, которого здесь не было вовсе, я едва могла дышать, представ перед фасадом родного дома.
– Ковен Шамплейн, – прошептала я, остановившись перед массивными дверьми, пока Коул исследовал мраморное крыльцо. – Когда-то здесь жило семейство, основавшие его. Восемь детей и мать. Остальные ведьмы жили на пути в Шелберн. Ты, возможно, проезжал мимо... Их дома снесли, построив новые, но поместье осталось нетронутым. Зайдем внутрь?
– По-моему, это плохая идея, – промычал он нерешительно, разглядывая трехэтажный особняк из белого камня, подпертый колонами и обвитый плющом. – К тому же, дом заперт...
– Нет, не заперт.
Я приложила ладонь к позолоченной двери в форме полумесяца, и механизм щёлкнул, приветствуя блудную хозяйку. Коул пропустил меня, не спеша идти следом, пока в непроглядном мраке холла я не достигла широкой лестницы и не погладила перила.
– Esperto.
Дом заскрипел и ожил. Коул отшатнулся, когда стихийный вихрь, пахнущий озоном, словно гроза, откликнулся на мой призыв и махом смёл пыль из-под его ног, очистив полы и стены. Электричество мигнуло, зажигая увесистую хрустальную люстру под потолком. Вихрь добрался и до камина на кухне – огонь в объятиях кирпича вспыхнул, и домашний очаг ковена пробудился.
Я посмотрела на Коула, который за всё время не задал ни одного вопроса, что было на него не похоже. Внимательно осматриваясь, он игрался со своим зеркалом, не в силах совладать с нервами, хоть и старался выглядеть скептиком до последнего.
– Истребление ковена Шамплейн потрясло весь магический мир, – начала я. – В последний раз настолько масштабный геноцид колдунов случался лишь в Средние века, но даже тогда он не был столь ужасен, как этот. Потому что не может быть ничего страшнее, чем когда ведьм убивает ведьма... Точнее, ведьмак. Ковен Шамплейн уничтожил один из детей Верховной, истребив всё фамильное древо за одну ночь. На тот момент ему было всего пятнадцать лет.
Коул перестал тыкать пальцем в картину с изображением королевы Елизаветы, и рама той со скрипом накренилась, падая с петель, но Коул вздрогнул вовсе не от грохота.
– Целый ковен убил подросток?!
– Джулиан всегда был крайне одаренным колдуном, но, вероятно, кто-то помогал ему, – выдавила я, проглотив слюну, сделавшуюся вязкой и обжигающей. – Но это уже неважно. Вот здесь, – Я обвела рукой винтовую лестницу, уходящую вверх до стеклянного купола оранжереи на крыше. – Своего старшего брата Маркуса он повесил на перилах, задушив веревкой. Семнадцатилетней сестре Деборе он перерезал горло охотничьим ножом, что достался ему в память о дедушке. Вся кухня была в крови... Наверно, и сейчас в крови тоже.
– Одри... – почти сразу попытался прервать меня Коул, но я замотала головой, понимая, что, если замолчу сейчас, то уже не смогу заговорить об этом никогда.
– Чейза, которому на тот момент было двенадцать, он пырнул девять раз в подвале, где тот играл с железной дорогой вместе с Эммой, младше его на год. Эмму, кстати, нашли позже в саду со вспоротым животом. Платье на ней было порвано. Видно, бежала через розы.
– Одри, остановись...
Я пронеслась мимо Коула вверх по лестнице, подгоняемая бурлящим в крови вином, и услышала, как Гастингс с лёгкостью догоняет меня. Но я не пыталась скрыться. Я просто хотела показать... И указала ему на распахнутые двери спален: из каждой веяло своим неповторимым духом. Все они были расписаны и обставлены в разных стилях и цветах, но всех их объединяло одно – необитаемость. Покрывала в некоторых до сих пор были испачканы смертоносным багрянцем.
– Семилетняя Хлоя спала у себя, поэтому ей он подарил самую милосердную смерть из всех - просто задушил во сне подушкой, – выпалила я, не замечая даже того, как Коул впервые коснулся моей голой руки, пытаясь схватить за запястье и удержать на одном месте. – Кабинет с алтарем Верховной находится на чердаке. Она умерла почти за год до всего этого, потому кабинет всегда был заперт, но маленький Ноа разучил отпирающее заклятие и часто забирался под стол поиграть с машинкой. Джулиан убил его последним... Приложил виском об угол. Ноа было пять лет.