Невидимые

Не оглядываясь, Алекс поплелся по улице, высматривая нужный дом.

Незнакомые кварталы. Шумные, вонючие, тесные. Дома по обеим сторонам улицы прижимались друг к другу, грозя вовсе выдавить.

– Зеленая, значит, да? Стой, девка!

Алекс схватил проходящую мимо местную. Та взвизгнула и дернулась.

– Отпусти! У меня ничего нет! – заблажила.

– Да заткнись ты. Чего визжишь? Где тут, в вашем нужнике, улка Зеленая?

– Тут и есть.

– Дом Бехтерева?

Она куда-то махнула.

– Отведешь.

Кивнула и быстро пошла вперед. Алекс, не отпуская ее руки, ковылял следом.

Перед одним из строя неотличимых серых бараков остановились.

– Вот он.

– Ну, иди.

Алекс вошел внутрь. Сыро, затхло, темно – хотя день солнечный. Смердело стухшим от пота бельем и мочой.

– Номер три – второй этаж.

Он кое-как забрался вверх по скрипучей узкой лестнице. Раз споткнулся.

Перед глазами – две хлипких двери.

Хотел приложиться плечом, но передумал. Еще в окно уйдет с перепугу.

Постучал. Внутри зашевелились.

– Чего? – неласково спросил хриплый бабий голос.

– К Макару. Друг я его, – ответил Алекс.

Дверь приоткрылась. Низкая, сморщенная старушонка с короткой серой косой. Рожа плаксивая.

– Ну, тогда входи, раз пришел.

Не обманул?

Жилище под стать. Такую нищету и в овраге не везде встретишь. В кровати у окна верещал ребенок. Его утешала тусклая, тощая некрасивая девка – видимо, дочь старухи.

Оглядевшись, Алекс уселся на единственный стул.

– А ведь нету Макарки-то, – всхлипнув, начала баба.

Ну, это конечно. Другого ответа и не ждали.

Алекс достал папиросу, закурил, выпустив дым прямо в лицо хозяйки, и лишь потом спросил:

– А где он?

– Сгинул! Ночью на двор собрался – да и не воротился! – заголосила старуха.

– Мама, ну полно тебе, – откликнулась дочь.

Алекс задумался.

Спросить, куда пошел – и искать там, где меньше всего похоже? А если он где-то поблизости? Услышал стук в дверь – да и скрылся?

– Сыночек, ты бы нам подсобил, а… Скажи, раз ты дружок Макаркин – где нам его найти? – старая аккуратно потрогала Алекса за рукав.

Хитрая. Прощупывает.

– Да о чем ты, мать? Если бы знал, где он – что, пришел бы к вам?

– Эх, и то верно… Совсем с тревоги я за день рехнулась, – старуха отошла в другой угол, все качая головой.

– Мм… Эээ… – девка смотрела с сомнением. – А вы давно Макарку-то видели?

Алекс попробовал подсчитать.

– На прошлой неделе.

– Стало быть, вы не знаете…

– О чем?

– Да так… Занялся Макарка чем-то. Деньги стал приносить. Может, с того и пропал?

Старуха заголосила еще громче. На сей раз, похоже, не кривлялась. Подбежала, принялась трясти дочь:

– Дашка! О чем ты мне не говорила? Во что он снова влез?

– Чужое присвоил, – спокойно заметил Алекс.

Старуха метнулась к нему:

– Ты что-то слышал?

– Нет. Подумалось так.

Баба схватилась за голову. Вполне всерьез – ну, хотя бы с виду.

– Вот проклятая моя доля! И в кого же он, ирод, только такой уродился?

– Да хватит, мама…

– Молчи! Все у вас секреты.

Раздражало, но Алекс пока молчал.

– Вы не слушайте нас, господин. Просто Макарку-то нашего с завода уже выгнали из-за дурости, – оправдалась девка.

Что-то смутно припоминалось. Точно – каша в голове.

– Он в забастовке участвовал.

Алекса это нисколько не волновало.

Стряхивая пепел на грязный пол, он прервал всхлипы и стоны:

– Подожду-ка я Макарку у вас. День – так день. Неделю – так неделю.

Старуха взглянула с сомнением.