Невидимые

– Ну готовься, девка. Беда, – Аксинья поставила на стол крынку с молоком.

Дети тут же подлезли: у них со вчерашнего дня в животах урчало.

– Что еще? – шепнула Ульяна, не поднимая головы.

– Эх… Как начать бы? – соседка уперла руки в мощные бока. – Ходила я тут утром в город наниматься… Не нашла места. Ну раз уж пришла, то, стало быть, и к товарке заглянула. Затем – к почтарю, что письма передает из замка, где сынок мой. Он и читает. И даже пишет в ответку, если еще сверху заплатить.

– Да неужто можно так? – удивилась Ульяна. – А там кто прочитает?

– Ну, и там, видно, есть умелые, кто и читает, и пишет. Хочешь, тебя в другой раз к почтарю возьму? Сама и посмотришь. Тебе-то, поди, тоже скоро сгодится.

Ульяна, на миг отвлеченная рассказом, опять всхлипнула.

– Что ж ты мучишь, тетушка?

Аксинья вздохнула.

– Так я про что сказывала-то? Точно – про мамку твою. Почтарь меня спрашивает: «ты же с берега?». Ну да, говорю. «А что за баба там живет – Матрена, по фамилии Митрофанова?» Есть такая… «Знаешь ее хорошо?» – «Ну как? Соседка», – Аксинья пожала плечами, повторяя диалог. – «А что?» А он мне: «Так вот, Матрена твоя невидимой банде с давних пор служит, что господ убивают. Про то и в газете написано»… Дети ее, говорит, сами все рассказали. Дескать, совестно им.

– Как – дети? – взвизгнула Ульяна. – Что рассказали?

– Это не мы! Мы такое не говорили, – на пару заголосили, напугавшись непонятного разговора, младшие. Оказалось, не только крынку друг у друга рвали, но и слушали.

– Ну, вот сама и погляди, – соседка залезла в холщовую сумку и вынула сверток. – На кровные у почтаря купила и тебе принесла.

– Да как же я ее прочитаю, тетушка? Я неграмотная!

– Так дети на что? Они ж обучены?

Ульяна подтянула брата к себе, сунула газету.

– Читай.

Тот шмыгнул носом.

– Ве…Е…И? И. А эту не знаю.

– А ты?

Сестра долго вглядывалась в чернеющие на листе символы – даже глаза протерла.

– Не могу…

– Вот дела, – изумилась соседка. – Ну, в таком разе и не знаю, что тут поделать.

Аксинья поспешила домой. Допив молоко, за порог бесшумно прокрались и дети. А Ульяна все смотрела на газету, вспоминая визит усатого щеголя. Даже голод забыла.

Такой и застал ее материн знакомец – Макар.

– Все хнычешь, горемычная, – добродушно возмутился он, заходя в дом.

– Братец! Про мамку жуткое написали! А может, уж и повесили ее? – Ульяна снова заплакала. – А я и узнать не могу… Грамоте не обучена…

Гость громко засмеялся, хотя ничего тут веселого.

– Ну, это не беда. Давай свою газету.

– Так вот она.

Макар присел на табуретку, аккуратно развернул лист, вгляделся, морща лоб. Ульяна аж губу прикусила: ждала, тоже скажет сейчас – не могу. Не сказал.

– Тут слушай, что пишут: «Слуги невидимых. Задержанная накануне Мы Митрофанова долгое время промышляла грабежами и убийствами своих хозяев по наказу ее нанимателей – банды грабителей, известных в городе, как невидимые», – он читал по слогам, медленно, но вполне внятно. – «О том Приглядчику лично рассказали дети Митрофановой. Несколько лет назад она задерживалась по подозрению, но была выпущена на свободу, как видно, по той причине, что невидимые купили ей свободу в полиции. Однако она не единственная, кто помогал…»

Ульяна не утерпела – вырвала газету из рук гостя.

– Ничего не понимаю, что ты читаешь! Что за убийства? Это неправда!

– Но ведь ты сама говорила, сестрица, что мамка твоя… 

– Да какая там банда? Какие невидимые? – Ульяна плакала навзрыд, как ребенок.

– Ну полно, полно, – утешал Макар. – У тебя ведь еще есть братья.

– Ох, ты ж сам все знаешь… И что только душу травишь? Ванюшке долго сидеть, как пить дать… И что за паскуда только сдала?

– Неужто сдали? Да кто ж?

– Да бес его знает! Кто-то из своих – так на берегу говорят.

– Ай-ай-ай. Нехорошо. Знать бы, кто…

Ульяна вдруг снова страшно взвыла и принялась быстро раскачиваться на табуретке.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.