Страница 50 из 164
– Да ладно, – отмахнулся Поль, потирая слегка тронутый жёстким волосом подбородок. – Если бы они каждый день виделись, ссорились бы каждый день…
Миловидная нянечка в простеньком пальто ввела в сквер троих разновозрастных галдящих карапузов.
– Пойдёмте, – потребовала я.
– Только не так быстро, – попросил Поль. – У меня нога разболелась.
Он действительно начал прихрамывать – сказывалось вчерашнее падение с лошади.
– Хорошо, прости, я совсем забыла, – я устыдилась.
– Да ладно, – благожелательно улыбнулся Поль. – Рад, что тебе полегчало. Мороженое будете?
Я медленно облизывала розовый холодный шарик. Злость ещё кипела, обжигала сердце, а при мысли, что Шарлотта расскажет Виктору о дневнике… я багровела: лучше умереть.
Вдруг подумалось – словно мне прошептали: «Если он узнает о чувствах от третьих лиц, не придётся самой делать первый шаг». Только Шарлотта будет плохой свахой: с такой грязью меня смешает, что вовек не отмыться.
«Тогда можно всё отрицать», – опять почти чужая мысль; последнее время они появляются всё чаще – эти словно бы не мои мысли. Доминатрикс? Или это нормальный этап взросления: более рассудительное, более… хитрое мышление, иногда – язвительное?
– Давайте вернёмся, – попросила я.
Герда грустно на меня посмотрела:
– Зачем?
Пришлось сознаться:
– Не взяла деньги.
– Да ладно, сходим в другой раз, – предложил Поль; похоже, он чувствовал себя виноватым за резковатый тон. – Или к нам зайдём, мама одолжит.
Я колебалась.
– Пойдём к нам, – неуверенно поддержала Герда.
– Не думаю, что ваша мама обрадуется: мы же должны к экзаменам готовиться, – напомнила я.
Поль усмехнулся:
– Да ладно, не первый раз мы не оправдаем её ожиданий. Ну что ты, маму нашу не знаешь? Поворчит и примет с распростёртыми объятиями.
– Она и так считает, что я на вас плохо влияю, – я отрицательно качнула головой.
– А тебе какая разница?
– Поль, это же ваша мама.
– Тебе на аттракционы идти не с ней, – он сложил руки на груди. – Но выбор за тобой.
– Давайте бросим монету, – предложила Герда, копаясь в кармане. – Вот. Орёл или решка?
– Не надо, – попросила я, накрывая её ладони в тонких перчатках. – Я Шарлотты не боюсь. И ко мне близко, а вы живёте далеко.
– Уверена? – с сомнением смотрела на меня Герда.
– Да. Если всё время буду уступать – я себе этого не прощу. Она должна знать, что со мной надо считаться.
– Ну, раз ты уверена, – Герда подхватила меня под руку. – Но у меня нехорошее предчувствие. – Она растерянно посмотрела на меня и Поля. – Может, вернёмся в Академию?
– Позорное бегство от развлечений накануне экзаменов? Как ты можешь, сестра, позорить славных предков? В Академии остались одни ботаны и дураки, хотите, чтобы нас к ним причислили? Ну уж нет, увольте, – воздев палец к небу, Поль залихватски подытожил: – Куда угодно, но не в Академию!
Мы быстро шли к дому Вайсов. Поль травил байки о славных предках и их феноменальных выходках в Академии Двенадцати Апостолов, в память о которых его и сестру – как и других их родственников – туда не принимали.
Шарлотта и Хэлиш моего скорого возвращения не ожидали. Они стояли в прихожей возле двери – она покачивалась, словно кто-то опирался на ручку и давил на неё в такт разговору. Я замерла, услышав Хэлиша:
– Я же просил здесь об этом не говорить.
– А где мне об этом говорить? Я не посещаю кошмарных мест, где ты так свободно себя ощущаешь.
– И незачем туда ходить: я прекрасно справляюсь, от тебя требуется лишь финансовая поддержка.
– Я хочу всё знать, – капризно заявила Шарлотта.
Хэлиш почти негодовал:
– Зачем?
– Хочу.
– Не хватает острых ощущений?
Помедлив, Шарлотта произнесла:
– Да.
Теперь медлил Хэлиш. С сомнением уточнил:
– Хочешь пойти со мной?
– Да.