Страница 49 из 164
– Начнём с более раннего воспоминания: с разгона легче пробить блок. Расслабьтесь, позвольте заклинанию действовать… Не сопротивляйтесь, блок Каннингэма и так мощный. Расслабьтесь. Когда скажу три, вы всё вспомните. Раз… два… три…
Из зелёной гостиной послышался смех Шарлотты.
– Нет, ты только подумай, – она залилась звонким смехом.
Проходя мимо, я заглянула в приоткрытую дверь: спиной ко мне на шёлковом пуфе с золотыми кисточками, куда Шарлотта усаживала тех, кому позволено именовать её Шарли, сидел Хэлиш.
Шарлотта устроилась повыше – на уютной софе в полосках вышитого плюща, на которой принимала тех, кому позволяла называть себя Шарли.
Я прокралась дальше: в эти выходные я должна была остаться в Академии, но Поль и Герда бредили новым парком аттракционов, и я согласилась пойти, только хотела подольше скрывать своё присутствие от Шарлотты.
– Ты только послушай дальше, – отсмеявшись, продолжила она. – Его глаза, ах, эти его смелые глаза цвета весеннего неба…
Я остолбенела.
– Нет, ну как тебе? Девочка скоро стихи писать начнёт. «Виктор, я не смею обратиться к тебе лично, но в своём дневнике могу сказать всё, что думаю: ты самый красивый, самый смелый, самый благородный человек из всех, кого я знаю. И эти стихи я посвящаю тебе. Возможно, когда-нибудь, я их тебе прочту:
Не ложью, не обманом, не силою коварной,
А красотой и смелостью мне сердце покорил
Мой рыцарь благородный,
Блондин голубоглазый,
Мечтаю днём и ночью, чтоб ты меня любил.
И жарких поцелуев мёд одной лишь мне дарил.
Желаю всяких нежностей,
Без счёта, без числа.
Хочу…»
Гнев всколыхнулся, ослепляя, огромный огненный шар метнулся с рук к Шарлотте и разбился о синеватый хрусталь щита. Державшаяся за фонтис Шарлотта стояла бледная и испуганная, но мгновение спустя испуг сменила холодная ярость.
– Как ты смела? – ледяным тоном произнесла Шарлотта, стискивая мой дневник. – Как ты смела на меня напасть?
– Ты читала мой дневник! – сжимая кулаки, я давилась слезами. – Отдай! Я убью тебя!
– Берта, помни об инквизиции! – стальной голос Хэлиша отрезвил меня, но к Шарлотте он обратился мягко: – Я предупреждал, Шарли, что читать чужие дневники – нехорошо, – он не оборачивался. – А в данном случае даже опасно.
Шарлотта мельком глянула на него, снова на меня – но уже спокойнее.
– Отдай! – я топнула ногой, магия вновь собиралась в руках и жгла, страшно их жгла.
– Шарли, отдай девочке дневник, – попросил Хэлиш и, искоса глянув на меня, вновь обратился к Шарлотте: – У неё первая любовь, гормоны, ну что ты право слово, сама женщина, должна понимать.
– Она на меня напала, – скулы Шарлотты дрогнули.
– А ты читала её дневник, – лукаво напомнил Хэлиш.
Губы Шарлотты презрительно скривились, она бросила ему дневник и отвернулась:
– Поступай, как хочешь.
Равнодушный Хэлиш протянул мне дневник, пристально глядя в глаза. Моя магия снова вырвалась из-под контроля, дневник вспыхнул в его руках, но он вовремя отпустил и не обжёгся, подпортился только ковёр.
– Так будет лучше, – Хэлиш слегка улыбнулся. – Глупо поверять тайны бумаге.
Я развернулась и выбежала во двор, где…
Где…
Во двор, где…
Где меня… ждали…
Герда и Поль так похожие друг на друга чертами лиц и совершенно разные в стиле одежды. Герда в красном берете. Ярко-ярко красном. Вся яркая. Поль в сером, почти военном, только сегодня коротко остриг соломенные волосы.
– Что случилось? – Герда испугалась.
– Не здесь, – взмолилась я, и они поспешили за мной.
– Да что случилось? – рассердился Поль после получасовой бессмысленной гонки по окрестным улицам, закончившейся у скамейки в сквере. – Расскажи, чем помочь. Успокойся.
Шикнув на него, Герда села передо мной на корточки:
– Опять с тётей поссорилась?
Я нервно кивнула, щёки до сих пор пылали, растрёпанные волосы лезли в мокрое от слёз лицо. Друзья сели по бокам.
– Ты всегда с ней ссоришься, пора бы привыкнуть, – глубокомысленно заметил Поль, засовывая руки в карманы куртки.
– Поль, как ты не понимаешь? – Герда покачала головой. – Мужчины.