Беглянка

Миловидность служанки, а так же ладность, с какой шёлк халата обтягивал её гибкую фигурку, наводили на размышления — а уборка ли является её основной обязанностью?!

— Тогда помоги мне, — прислуга кивнула Мариам, и они обе исчезли в коридоре, не забыв закрыть за собой дверь.

Потом были водные процедуры, которые прислуга скромно назвала 'умыванием'. Сначала девушки притащили огромный медный таз, который торжественно поставили на середину мраморного пола комнаты. Затем почти дюжина служанок помладше натаскали тёплой воды в него, и, вдобавок, принесли два ведра кипятка и три — холодной колодезной воды. Потом забежала Мариам с большой корзиной, наполненной всякими горшочками и мешочками.

— Госпожа, сейчас придёт Лейла с одеждой, и можно будет начинать, — пояснила она, слегка запыхавшись.

Я подошла к корзине, с любопытством разглядывая разноцветные ленточки, в изобилии навязанные на горшочки. Вместо крышечек в узких горлах горшочков красовались пробки. Только сейчас я заметила, что вся корзина источала букет ароматов — жасмин, корица, полынь, роза, фиалка и лаванда благоухали разом, как и десятки других запахов, которые я не смогла бы узнать и по отдельности.

Потом явилась приставленная к этим покоям Лейла с большой кипой одежд, повторяющих расцветкой мой наряд.

— Салим-паша распорядился подобрать госпоже такой же наряд взамен испачканного, — сказала она, скидывая кучу на ложе. — Грязное постирают лучшие дворцовые прачки, и к закату одежда будет готова.

Под кучей тряпья у неё оказался небольшой медный кувшин, из которого, как оказалось, весьма удобно поливать на спину.

Голову мыть я отказалась наотрез — ещё неизвестно что мне понадобится сделать, чтобы достать Тиса из плена. А быстро высушить густые волосы ниже колена — из области сказок.

После купания в тазу я действительно почувствовала себя более свежей и отдохнувшей. А Мариам с Лейлой опять пригнали выводок младших служанок и буквально за десятую часть часа убрали все следы недавнего купания.

Потом пришли Ольх с Вадимом, но поговорить с ними не получилось. Пришёл чем-то сильно озадаченный Салим-паша и начал расспрашивать меня об особых приметах моего 'брата'.

— Ой! — растерялась я. — Ростом он...

— Нет, не рост, что-нибудь другое давай! Волосы, глаза, родинки? — нетерпеливо перебил меня управляющий.

— Волосы рыжие и вьются... — в раздумьях протянула я.

Цвет глаз я помнила — зелёные как весенняя трава, а вот как быть с родинками? Я же ни родинки, ни старые шрамики — не знаю! Да и не могла узнать... По понятным причинам.

— Всё, достаточно! — прервал мои размышления Салим-паша и так же быстро пошёл к дверям. — Господа, идите поговорите с братиком по-родственному, — многозначительно обратился он к парням.

Друзья кинули мне по извиняющемуся взгляду и торопливо ушли, закрыв за собой дверь.

Я осталась в комнате одна.

На столике в углу я обнаружила вазу с фруктами и холодный мятный настой в серебряном кувшине. Рядом стояла пара маленьких серебряных кубков, так и приглашавших немного подкрепиться.

Поедая второй сочный персик, я как-то не обратила внимания на то, что родовой перстень Дубовичей стал свободно сидеть на пальце. Сок от фрукта так и норовил затечь по руке до локтя, так что я спокойно сняла мешающее мне украшение и положила рядом с кувшином.

Доев почти все фрукты, которые были в вазе, я стала оглядываться в поисках рукомойника. Ну уж если здесь есть ложе для сна, то рукомойник, на мой взгляд, просто обязан был быть!

И действительно, за незаметной ширмой в углу, недалеко от кровати, стоял ещё один столик с мисой и кувшином для умывания. Которыми я с удовольствием воспользовалась — летом оставаться измазанной в сладком соке небезопасно: или осы налетят, или мухи — но житья всё равно не будет.

Потом я ещё чуть-чуть побродила по комнате, так и не решившись выйти рассмотреть садик. Вместо этого я начала разглядывать узоры на занавесях, потом заинтересовавшись всерьёз: дома я такой вышивки не видела — вроде простой узор, а изнанку не найти!

Шагов за спиной я не слышала. Как и не слышала ни скрипа дверей, ни дыхания пришедшего. Я вообще ничего не замечала, пока он бесстыдно не облапал меня!

Незнакомец, пользуясь тем, что моё внимание было полностью сосредоточено на занавесях, подошёл со спины и внезапно схватил руками меня за грудь! Да ещё и упруго сжал, будто проверяя мясистость. Потом его руки сползли до талии, а там и ниже — до бёдер, которые начал оглаживать.

Щёки у меня вспыхнули и я, с возмущённым воплем, развернулась, постаравшись хлестнуть охальника косой.

— Боишься, — ухмыльнулся он, выдохнув чуть сладковатый дым мне в лицо.