Беглянка

А я поняла, что теперь всё зависит от меня: или я смогу убедить всех в своей ненужности во дворце, или... куковать мне там, с тоской ожидая старость.

Салим-паша залпом допил свой шербет и со стуком поставил чашку на низенький столик:

— Рассказывайте всё, что знаете о разыскиваемом.

Я вопросительно подняла взгляд на Ольха, но он только грустно улыбнулся и помотал головой. Вадим всё так же сидел, глядя в сторону от южанина.

Вздохнув, я ещё раз коротко помолилась Предкам: один друг фактически взял на себя обязанности телохранителя, второй — долго пытался меня защитить, но... Это действительно был слишком сложный противник для бывшего стражника, даже если он — из южных крепостей. Для словесной баталии на равных с пашой, занимающем место во дворце огромной империи, нужен был... я не знаю кто нужен был! Наверное, кто-то с таким же опытом плетения интриг.

Жаль только, что никто из знакомых мне людей даже близко не подходил для этой задачи, — и мне не с кого было брать пример.

— Ему около 20 лет, ростом... на полголовы выше меня. Вьющиеся волосы цвета луковой шелухи, — я замолчала, пытаясь понять насколько нужно описывать Тиса, если я могу показать в какой стороне он находится. — Яркие зелёные глаза... А, может, я просто покажу в какой он стороне?

Нда. Наверное, всё же не стоило так вот без подготовки спрашивать — Салим-паша в удивлении поднял брови, но сразу же справился с собой, вернув на лицо маску вежливого внимания:

— То есть, ты чувствуешь где он?

Предательский румянец опять залил щёки. Хотелось оказаться где-нибудь в знакомом месте, ещё лучше — в своей светёлке у батюшки дома, но всё же пришлось пробормотать:

— Только направление, и приблиближаюсь или удаляюсь от него.

Дворцовый управляющий громко хлопнул в ладоши, привлекая внимания подавальщика из харчевни:

— Мы уходим.

— Приятной дороги, господин, — поклонился слуга и отошёл в сторону, давая нам возможность выйти и продолжить разговор.

— Тогда идём.

Мы вышли из харчевни в полном молчании. Никто не спросил с нас оплаты, что только подтверждало мой вывод — Салим-паша занимал очень, очень высокий пост. Настолько высокий, что он мог неузнанным ходить среди толпы — горожане не знали его в лицо. Зато одно его имя заставляло трепетать хозяев мелких лавок и едален.

Ещё одна маленькая черта — ни мы, ни сам южанин, не называли в харчевне имён. Значит, кто-то из охранявших императорского слугу людей оплатил наш заказ.

И это было едва ли самое плохое — у нас с самого начала не было шансов убежать: если уж за ним следовал денщик, — батюшка отчего-то жутко не любил иноземное слово 'секретарь', означавшее дневного помощника в торговых или государевых делах, — то значит все улицы на полёт стрелы были полны переодетых охранников.

Не пророня ни звука, Салим-паша довёл нас до ближайшего пересечения улиц. Справа, заняв всё свободное место, стоял неброский возок с шелковыми занавесями.

— Располагайтесь, — не оборачиваясь, бросил нам южанин и сам первым полез внутрь.

Внутри возка было относительно прохладно и даже не душно, чего я несколько опасалась.

— И в какой стороне сейчас твой братец? — с недоверчивой улыбкой спросил меня Салим-паша, когда все разобрались в том, куда и кто вытягивает ноги.

— Там, — я не задумываясь показала рукой направление, в котором меня тянуло.

Распорядитель смотрел, казалось, сквозь меня — мысленно сверялся с картой города. Потом он кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и гортанно крикнул 'Пошёл!' на местном наречии.

Хлопнули вожжи, и крупные животные, похожие и на осла, и на лошадь одновременно, неторопливо потянули повозку по улице.

— Сейчас отъедем немного и ты ещё раз покажешь в какой стороне находится брат. Так можно будет вычислить в каком районе он остановился, — пояснил Салим-паша в ответ на мой озадаченный взгляд.

— Понятно, — тихо пролепетала я и поспешила отвести взгляд в сторону.

Я даже удивилась — почему слова этого южанина меня так смущают? Ведь он держит себя подчёркнуто ровно... В смысле настолько ровно, насколько это возможно для особ, приближённых к императору.

С другой стороны, можно было решить, что я просто не привыкла к тому, чтобы кто-то кроме батюшки считал, что я — красивая.

Возок еле заметно покачивался, изредка подпрыгивая на ухабах дороги.

Мысли мои бестолково метались по голове. Что-то здесь не складывалось: мы только приехали, откуда Салим-паша мог узнать что я существую? Или он ждал не меня, а просто любого, кто поедет за Тисом? Нет... Мы никому не говорили, что едем за Мстиславом, пока сам паша нас об этом не спросил!