Беглянка

Вот только мало кто из иноверцев знал, что подобные чудеса северяне делали только защищаясь.

Салим-паша немного поменял позу, сохраняя вежливо-заинтересованный вид:

— Это всё познавательно, но не объясняет почему же убегают от разговора только не ставшие взрослыми дети.

Ольх ещё раз отпил свой щербет.

— Взрослый оценить ситуацию и постарается выжать из неё как можно больше знания. А ругань и последующий побег добавляют знание города, но никак не причин, из-за которых Вы устроили это маленькое представление.

'Скромный управляющий' прислонился плечом к изразцовой стене и улыбнулся. На этот раз — ядовито.

— Я второй раз восхищаюсь вашим умом, уважаемые, — теперь Салим-паша выглядел человеком жёстким до жестокости, привыкшим к всеобщему повиновению.

Кажется, он считал нас кем-то вроде рабов, по странной прихоти Судьбы всё ещё разгуливавших на свободе.

— Так точно просчитать двух-ходовую комбинацию, находясь внутри неё... Для этого надо иметь дар полководца.

Я быстро взглянула на Вадима. Парень сидел неподвижно, отставив в сторону нетронутую чашку с шербетом. Я не могла сказать, что он был напряжён. Скорее это можно было описать как сосредоточенность, внимание и готовность действовать. Так же выглядели охотники, вставшие на след.

— Буду полностью откровенным: ваша сестра достойна украшать собой покои басилевса. А я, как главный распорядитель дворцовыми слугами, могу сделать пустячное одолжение и провести не только девушку, но и её братьев, дабы они могли убедиться в щедрости Императора.

Тут я поняла, что смолчать здесь и сейчас — значит подписать себе необходимость молчать и терпеть всю оставшуюся жизнь. Которая может пройти во дворце басилевса. Или даже в его спальных покоях.

Набрала воздуха в грудь и...

И меня перебил Ольх!

— Спасибо за щедрое предложение, но... — тут парень сделал паузу, а глаза Салим-паши торжествующе заблестели. — К сожалению, наши дела не позволяют им воспользоваться.

— И что же это делает такая хорошенькая пэри в чужой стране? — распорядитель повернулся ко мне.

Я застыла на месте, прикипев взглядом к своей пиале. Ужасно было даже только подумать о том, чтобы поднять глаза и посмотреть в лицо этого страшного человека.

Пауза затягивалась.

Что нужно сказать этому людоеду, чтобы не попасть во дворец?!

 — Ищу пропавшего м... Мстислава, — тихо, боясь не совладать с голосом, ответила я.

Предки-Хранители, пусть он подумает, что я от волнения запнулась!

— А Мустисолав у нас кто? — в голосе Салим-паши я услышала откровенную угрозу.

— Б-брат, сын маминого дяди, — запинаясь проговорила я.

Кажется, я даже не сильно соврала... Если Тис действительно был из рода Дубовичей, то он мог приходиться мне очень дальним родственником по матери. Не близким родичем, естественно, поскольку родню по крови было принято учить до десятого колена.

— Брат — это хорошо, — довольным голосом промурлыкал распорядитель. — Тогда уговор таков: я помогаю искать вашего брата, а вы приводите сестру во дворец.

— Не... — в отчаянии начала говорить я, но Ольх опять — опять! — меня перебил, одновременно приказывая жестом замолкнуть.

— Вы помогаете нам найти, выкупить брата и не мешаете нам отвезти его на родину, а мы, в свою очередь, соглашаемся привести сестру во дворец, чтобы она там сама решила хочет ли остаться или нет. А если и хочет — то кем там жить и как долго.

Я на мгновение взглянула в лицо южанина, и снова опустила глаза к полу. Салим-паша с брезгливым изумлением смотрел на Ольха, словно не веря своим очам: как, какая-то букашка смеет ставить мне свои условия?!

— Что значит 'она сама решит'? — в голосе его лязгнул металл.

— То и значит, что сестра — совершеннолетняя, и вольна сама определять свою судьбу, — парень смотрел на собеседника прямо, не отводя взгляд; на лице бывшего стражника застыла маска вежливого внимания.

И только мне и, пожалуй, Вадиму было видно как тяжело даётся Ольху это показное спокойствие: из-за уха по шее капля за каплей стекали струйки пота.

— Украшать собой дворец можно по-разному. Мы же не знаем какую работу вы ей подберёте! Ткать, ухаживать за ручным кроликом племянницы басилевса или подносить питьё для его гостей? Или вы пожелаете чтобы она делала что-то противное устоям нашей веры — тогда она имеет право отказаться.

Салим-паша отчётливо скрипнул зубами:

— В-вольные с-северяне! — пробурчал он себе под нос, а потом сказал уже в голос. — Хорошо, пусть будет так: я помогаю найти брата и не мешаю вам его вывезти, а вы приходите все во дворец.

— Уговор, — подтверждающе кивнул Ольх.