Беглянка

Рядом с господином куратором встал средних размеров мужчина, с красиво уложенными каштановыми волосами и аккуратной тёмной бородой. Одет он был примерно так же, как одевался мой батюшка: в коричневый кафтан и более тёмного цвета коричневые штаны. Рыжие сапоги выглядели вполне уместно и даже несколько щегольски, поскольку были того же цвета, что и вышивка на одежде.

 — Идите за мной, — сказал господин преподаватель и повернулся и пошёл к выходу, не глядя следуют ли за ним ученики.

 Ученики следовали: потеряешься тут — и не факт, что будут искать.

 

 Пошли мы практически обратно по своим следам, разве что взобрались только на два лестничных марша. Вадим опять предложил свою помощь в преодолении лестницы.

 — Шесть арок пропускаю, в седьмую захожу? — я решила на всякий случай проверить свою память и парень понимающе улыбнулся:

 — Да, правильно.

 Сразу у лестничной площадки преподаватель остановился, и, придерживая крайнюю правую дверь, гостеприимно улыбнулся:

 — Добро пожаловать в мой кабинет! Проходите, рассаживайтесь.

 Все учащиеся по инерции заходили в кабинет и на третьем-четвёртом шаге замирали с открытым ртом. Мы с Вадимом тоже зашли и потеряли челюсти: внутри кабинет был неописуем.

 Складывалось впечатление, что здесь справляли перелом зимы: проводили ритуальную драку силами магов. Сколько человек в драке участвовали я затруднялась сказать, поскольку не знала на какие разрушения способен один обычный маг.

 Разрушено было всё, что не пожгли и не залили водой: лепнина на стенах и потолке была в интересную подпалинку, местами сколотая; занавески на окнах отсутствовали как класс, а часть карнизных палок торчали обгорелыми деревяшками. У дальнего окна умудрились расколоть тяжёлую мраморную плиту, которая являлась подоконником.

 Ещё были разные по высоте столы и лавки к ним, ну ещё одинокое кресло в углу. Почти вся мебель носила следы огня, как будто кто-то из озорства тыкал то тут, то там горящим факелом.

 — Рассаживайтесь, пожалуйста, где вам удобно и я начну.

 Радагаст Добрович подошёл к отдельно стоящему столу, который выглядел почти нетронутым, и спокойно сел в кресло. Как я поняла, это был специальный стол для преподавателя, поскольку рядом на стене висел большой чёрный — прямо как у батюшки в мастерских — щит из досок, аккуратно зашпаклёванный и покрашенный чёрной краской. Внизу щита была прибита специальная доска, куда можно было положить мел, которым писали на чёрной доске, или тряпку — стирать написанное.

 Кто-то из парней подозрительно спросил:

 — А мебель под нами не развалится?

 — Если прыгать не будете — не развалится, — пожал плечами преподаватель.

 После этого успокоительного заявления все начали выискивать себе места — ну не на пол же садиться.

 Подождав, пока все устроятся, мужчина начал рассказывать:

 — Итак, повторю, меня зовут Радагаст Добрович, и сегодня я расскажу вам про "магиум", как это называют в Южной Империи, или про "дары Предков" — если использовать наше название.

 Все молча слушали.

 — С глубокой древности люди заметили, что кроме обычных способностей, таких как ловкость или рук, существуют способности особые. Один охотник был настолько искусным следопытом, что мог преследовать дичь на голых камнях. Другой умел придумать такую ловушку, чтобы поймать в одиночку зверя, на которого раньше ходили всем племенем. Третий — понимал растения и его урожай был выше, чем у других землепашцев. Всё это назвали "дарами Предков", поскольку мы знаем, что всему людей сначала обучали легендарные основатели племён.

 Я поёрзала на своей лавке. Слушать было интересно, но что-то мне мешало.

 — Скажите, — обратился господин преподаватель к нам, — какие дары Предков вы знаете?

 Парни оживились и начали наперебой перечислять:

 — Дар предсказывать погоду!

 — Дар ведать травы!

 — Дар кузнеца!

 — Дар торговца!

 Звонкие голоса порождали в кабинете эхо, накладываясь друг на друга. Гвалт стоял такой, какой бывает в птичном ряду на ярмарке.

 Радагаст Добрович молча поднял ладонь, и все постепенно замолчали: этот жест использовали старейшины на вечевом собрании, когда надо было утихомирить толпу перед тем, как дать слово другому выборному мужу.

 — Ну и что вы здесь за базар устроили? Перекрикивали друг друга как торговки залежалыми пирожками.

 Парни смутились. Ни я, ни другие девушки рта не раскрывали — с одной стороны, всех воспитывали в почтении к мужчинам, а это значит, что высказываться мы должны были после того, как все парни замолчат; с другой... они перечислили все общеизвестные способности, чего лезть-то?