Мир в огне

– В этом случае ему срочно пора менять одну шлюшку на другую. Но тут что-то не сходится. Я позволил собрать на меня компромат три года назад, уже полтора года как мы с ней почти не видимся, и это многие подтвердят. То есть даже теоретически обвинить меня в отцовстве ребёнка невозможно. При этом есть те, кто как раз путался с ней относительно недавно и кого наш бургомистр с удовольствием бы утопил. Тогда почему я? – Что-то подцепила? – поделилась идеей Лейтис. – Или может на какую дрянь подсела? Тогда проще всего это свалить на аптекаря или мага, но мастер Акилеш женщин стороной обходит, и вообще нелюдимый он, никто не поверит. – На какую дрянь подсела? – Ислуин сбросил с плеч мешавший халат, и даже не заметил этого, встал прямо на него в ботинках. – А ведь может быть. На людях последнее время стала появляться нечасто, раз в две недели, а то и реже. В церкви её не видели вообще два месяца, а раньше она не пропускала ни одной проповеди. Такой как она блеснуть новым украшением или нарядом и выбрать любовника на следующую неделю… И кстати, сейчас если подумать, то вспоминаю… Была последний раз она какой-то ненормально тихой, и в ауре появились странные отметины. Жаль я не присмотрелся тогда. Если бы знать… – Где падать – соломы подстелили бы. И что нам делать? – Если я правильно сейчас вспомнил – ты права. Похожи следы на последствия приёма опия, когда в ауре метку от наркотика пытаются замаскировать от мага-целителя каким-то амулетом. Если пагубная привычка вышла из-под контроля, а жёнушка на грани срыва, то скандал бургомистру нужен как воздух. – Он уговаривал вас всерьёз, – тихо сказала Лейтис. – Почему? – И это самое странное. Будь на моём месте и впрямь рохля Ивар, поддался бы испуганный «папенька» прямо на пороге. Зачем? В общем так. Ты пока сиди дома, все это поймут. А я сегодня же ночью попробую заглянуть в дом к бургомистру. Даже если посмотреть на его жену не удастся, следы опия или ещё чего я всё равно найду. А там хоть будет ясно, куда дальше копать. *** Город спал. Темнота обливала черепичные крыши, давно погасила свет в окнах и чёрной водой текла по улочкам и дворам, наполняя их тишиной. Наступил «час между волком и собакой» – с трёх до четырёх часов утра – самое тёмное и тихое время, когда волки уже отходят от человеческого жилья, но собаки ещё не решаются отойти из-под защиты крепкого подворья. Ислуин вышел из своего дома и ощутил, как мгла летней ночи пьянит его без вина. Оковы последних лет настолько приросли, а маска стала лицом, что только сбросив их, он понял – как же, оказывается, было тяжело. Никто не заметит тень, скользящую по обочинам и вдоль заборов, магистр умел ходить практически бесшумно и... Уже на соседней улице, когда он проходил мимо подворья, тявкнула собака, за ней чуть не начала другая. Хорошо вокруг не было следящих амулетов на стихию Жизни, животных удалось успокоить. Ислуин же отругал себя почём свет стоит. Он совершенно потерял форму, пока прикидывался Иваром. А если придётся драться? Второй раз пришлось себя костерить на соседней улице, когда случайно наступил на глиняный осколок, приняв его за камень. Черепок с оглушительным хрустом треснул под подошвой сапога. На нужной улице магистр остановился. В доме бургомистра в одном из окон на верхнем этаже горел свет, там что-то блестело золотистым маревом. Кажется, свеча на подоконнике, не разобрать за плотными занавесками. Ислуин недовольно скривился, хозяин давно должен был лечь спать. Значит, всерьёз в доме пошарить не удастся, придётся ограничиться поверхностным осмотром. Наверное, именно из-за свечи магистр начал проверять периметр вдоль забора вдвойне тщательно, словно перед ним вражеская крепость. – Шэт бы вас побрал… На укрепление периметра не пожалели денег, словно это дом купца или там хранится городская казна. Можно было начинать нервничать. Сонная мгла ещё серебрилась под луной, темнота, укрывающая город, всё ещё была плотным, чёрным бархатом, но уже чувствовалась близость рассвета. Плохо. Очень, очень плохо. Чтобы незаметно пройти такую преграду, нужно с неё сначала снять слепок, спокойно и неторопливо проанализировать и только затем возвращаться. Но в душе с чего-то бил тревожный набат и словно невидимым метрономом отсчитывал последние секунды. Интуиция вопила – нельзя. Завтра может оказаться поздно. Попробовать залезть на стоявшую неподалёку с внешней стороны старую яблоню, а с неё спрыгнуть во двор? Система охраны отслеживала всё не больше чем на высоту метра от верха ограды. Пока Ислуин лез на подходящее дерево, очень заметно обломил несколько веток, и снова раз двадцать изругался, что надо же было настолько себя запустить. Хорошо, если спишут на вездесущих мальчишек? А вдруг бургомистр обратит внимание на следы и ускорит дело с судом? Всё равно лез бесполезно. Сверху, когда не мешала интерференция чар от забора и наблюдательных щупов, стало понятно, что и двор, и само жилище городского головы обвешано хитроумными заклятиями и запорами, словно ёлка иголками. Чтобы влезть в дом, не потревожив хозяев, требовалось готовиться не меньше недели. Обратно Ислуин возвращался быстро и в отвратном расположении духа. Лейтис не спала и с порога встретила вопросом: – Ну что? – Всё плохо. Особняк превратился в настоящую крепость. Защиты и замков побольше чем в отделении банка на Бадахосе. Но ведь не просто так старикан защиту дома усилил, год назад ничего такого и в помине не было? Не сочти за любопытство, но покидать городок, не поняв причину странного к нам интереса, по возможности не хочу. Непонятно всё, и как бы это непонятное нас не догнало по дороге. Надо хотя бы примерно понять, откуда нас будет ждать удар.