Мир в огне

– А сейчас… – Пока я спать. Голова как чугунная, в таком состоянии нельзя принимать решения, а то ещё такого наворочу. Нет, сначала спать. Хотя бы часов пять. – Я не засну. Не могу, – Лейтис передёрнула плечами. Магистр благоразумно решил не уточнять в чём причина – вчерашний скандал или сегодняшняя тайна. Особенно если учесть, что он пока так и не определился, как реагировать на её нынешнее подростковое нестабильное эмоциональное состояние. Сейчас, стоило Лейтис перестать притворяться благовоспитанной дочкой на выданье, как больше пятнадцати ей точно никто не даст. Даже физически тело отреагировало, отныне напоминало больше недавно оформившегося подростка, который только-только перешёл от детства к взрослому состоянию. Как и положено для полукровки её возраста… Стихия Жизни подстроила тело под матрицу ауры? У сильных магов этого направления такое случается, но не в подростковом же возрасте! «Шэт, но ведь нет в ней ничего эльфийского. Я же проверял. Шутки у тебя, Сарнэ-Туром!» – Ты пока на всякий случай начинай готовиться к немедленному бегству. Не нравится мне всё это. Выспаться Ислуину не дали. Едва нормально рассвело, а приличные люди в этот час только вставали и завтракали, в дверь затрезвонили. Ислуин выглянул из окна: на пороге стоял бывший жених. Пришёл мириться… Помянув отца всех демонов Шэта и мать демонов Тёмную Кали, он пошёл вниз, надавать парню по морде, но не успел. Лейтис встретила бывшего жениха на пороге со сковородкой в руках. Ислуин успел к концу разговора, когда парень картинно воскликнул: – Но я тебя люблю и жить без тебя не могу! – попытался ухватить девушку и прижать к себе. Лейтис вывернулась, пнула парня в колено, оттолкнула с крыльца, помахала сковородкой и пообещала: – Ещё раз руки распустишь – могу добавить как папаше. Парень на это неожиданно побелел лицом, отскочил словно ошпаренный, прошипел: – Ведьма, – и прихрамывая кинулся прочь. Объяснение пришло через полчаса, когда явился отец жениха и с ходу начал орать, пытаясь выбить дверь. – Открывай, открывай, ведьма! Злой Ислуин, который только-только попытался всё-таки заснуть, встретил незваного гостя сам. Мужик, даром что рука на перевязи, обрадовался – за грудки не схватил обидчика только из-за гипса, но сказать ничего не успел. Заметил в руках у Ислуина аптекарский ножик. Зарезать таким кого-либо было сложно, но как это бывает с людьми, далёкими от оружия, блеснувшая в руке сталь мгновенно остудила прыть Хендри. Тот сделал несколько шагов назад и опять заорал: – Ведьма, твоя дочь ведьма! – Милейший, за такое я сейчас нажалуюсь отцу Райберту и пусть вызывает Сберегающих. И обещаю, за ложный навет про ведьму простым штрафом вы не отделаетесь – Да плевать, пусть вызывает – я докажу! Ведьма, пусть снимет своё проклятие! Насколько понял магистр из дальнейших бессвязных воплей, у мужика от испуга наступила импотенция, а винил он во всём Лейтис и порчу, которую она на него якобы навела. Ислуину наконец-то надоело. – Вон. Иначе сломаю вторую руку, а то, что между ног, отрежу совсем, раз уж эта штука всё равно больше не нужна, – холодно сказал Ислуин таким тоном, что мужик побелел. – Угомонился, успокоился, тогда вернулся и поговорим. Хендри, несмотря на объёмистое брюхо, убегал также резво, как и сынок, хотя проклятия с безопасного расстояния были слышны ещё долго. Когда Ислуин вернулся в дом, Лейтис чуть не со слезами быстро начала говорить: – Я его не трогала, честное слово… – Да верю я. Забыла, я был рядом и всё видел? Нет, ты тут ни при чём. – А кто тогда? – Не знаю, но если это шутка вашего бога, которым Хендри чуть что обожает клясться, а потом забывать свои обещания – то чувство юмора у Единого мне нравится. Не успел затихнуть шум от визита папаши бывшего жениха, как пошло самое настоящее нашествие посетителей. Несколько городских сплетниц якобы за снадобьем от головной боли, а на самом деле проверить, как себя ощущают виновники скандала. Затем к Лейтис пришли посочувствовать подружки, потом… К вечеру Ислуин озверел настолько, что чуть не наорал на заезжего купца, который искренне захотел тоже выразить соболезнования. Хорошо удержался: давний клиент в этот раз привёз рекомендательное письмо на предъявителя в один из крупных торговых домов Бадахоса. Это письмо Ислуин выпрашивал последние несколько месяцев. У магистра были планы в ближайшее время посетить Архипелаг, проверить слух об одной необычной находке, а без подходящих бумаг чужаку добиться своего там очень сложно. Бадахосец, как обычно, скупил чуть не половину лавки, при этом нахваливая редкостные таланты господина Ивара в обращении с разными снадобьями. Потом даже предложил: – Мастер Ивар, если с местными совсем разругаетесь и надумаете уехать, то почему вам ему и в самом деле насовсем не перебраться в Бадахос? С магами там проблем нет, а вот мастеровитые алхимики и аптекари всегда в цене. – Спасибо, я обязательно подумаю. Вы правы, наверное… А дальше купца Ислуин как можно быстрее выпроводил, надеясь, что появившуюся рассеянность тот спишет на раздумья от неожиданного предложения. Ибо магистра на словах про то, что хорошие алхимики и аптекари везде в цене, будто ударило молнией: вот она нитка, по которой можно размотать весь клубок! Опий, конечно, не «слёзы лотоса» – но и он запрещён к продаже, хотя выискивает его стража не так резво. Везут наркотик обычно вместе с солью или сахаром, а на месте его выделяет маг или алхимик. Если же дело в нелегальном аборте, то всё опять сходится к магу: местная повитуха женщина богобоязненная, стоит к ней с такой просьбой обратиться – немедленно расскажет священнику. Отец Райберт человек очень принципиальный и замалчивать преступление не будет. А городской маг Акилеш чужак, приехал сюда всего на год раньше Ислуина и Лейтис. Он наверняка на крючке у бургомистра.