Страница 189 из 191
В дверь кухни с другой стороны громко колотили. Женька зло кричал, требуя его выпустить.
Олег стоял в стороне и был бледнее мела. Ника хотела подойти к нему, попытаться подбодрить, но вцепилась в притолоку двери, боясь упасть. На плече Олега сидел сокол. Вольгин с отрешённым лицом поглаживал птицу по оперению.
− Теперь ждите, − сказала Елизавета Романовна оборотням. − И удачи вам.
− А ты? − спросил её внук.
− Останусь. Любе понадобятся мои силы.
Они смотрели друг на друга без той ненависти, что видела в их глазах Вероника этим утром. У них была общая цель, оказавшаяся важнее всех несогласий.
Олег попытался снять птицу с плеча, но сокол вцепился в него когтями, вызывая тихое шипение.
− Перестань, Лена, − рассерженно уговаривал парень. − Ты должна улететь.
У него всё-таки вышло посадить её на подоконник в кабинете. Волки прошли за ними. Вольгин, выходя из кабинета, заговорил дверь.
− Хотя бы несколько минут выдержит.
Они вернулись в гостиную. Пол и стены к тому времени полностью покрылись льдом. Ника вдруг заметила, как переливается единственное оставшееся заклятие над дверью. Оно беспокойно мигало, словно грозя потухнуть в любой момент.
− А ведь хорошая была защита, − будто бы равнодушно отметила Елизавета Романовна. − Как сейчас помню день, когда мы с мужем её ставили.
− У нас осталось мало времени, − напомнил Наиль. − Вероника, начинайте.
Ника подошла к двери в коридор, закрыла её, услышав щелчок замка. Она старалась не думать, не чувствовать. Потому что если она разрешила бы себе только на мгновение вспомнить, что это возможно её последние мгновения жизни...
Вероника так замёрзла, что не чувствовала собственных пальцев.
− Начинай, − услышала она голос Олега и шорох его одежды.
− Наиль Ренатович, вы можете уйти, − сказала Ника. − Вам не обязательно оставаться.
− Не совсем так. Понимаете, Любовь объяснила мне, что мои воспоминания, видения второго Круга − хранят часть заклинания, которую побоялись записывать. Ведь всегда можно найти контрзаклинание, если знать изначальную формулу. Поэтому мне нужно присутствовать при ритуале.
Ника кивнула, дрожа от холода, и зашептала посиневшими губами.
− Духи-навии, словом моим заклинаемы...
Стены дома вдруг дрогнули, и лёд затрещал, зазвенел.
− Продолжайте заклинание, Вероника, − велел Бигеев.
− Давай быстрее, − захрипел Олег. − Я недолго так продержусь.
Ника не могла увидеть, что он имел в виду.
Наиль, Люба и Елизавета читали заклинание позади, заканчивая рисунок лабиринта на полу. На мгновение Вероника задумалась, не сделает ли это их троих новыми носителями крови, следующим Истоком, и оттого чуть не сбилась с мысли. Бабушкин кулон пылал, напоминая о своей настоящей хозяйке. Была ли она на улице с остальными Тенями? А мама Вероники? И Аня Вольгина?
Отчаянное рычание вырвалось откуда-то из сердца дома и разнеслось по всем комнатам. Ника испуганно отшатнулась от двери. Заклинание, которое у неё почти получилось на этот раз, сорвалось.
− Скорее! − прикрикнул Олег, и голос его превратился в звериное рычание.
И когда Ника в третий раз дотронулась до двери и зашептала слова заклинания, обледенелые стены дрогнули, будто готовые обрушиться на них, и лёд взорвался на тысячи кусочков, ослепляя, царапая и сбивая с ног.
Ника что-то кричала от ужаса, не понимая, что происходит. Дом ходил ходуном, дребезжали стёкла. Рядом с головой Вероники со стены упала картина и с треском разбилась рама. Вой и рычание разрывали перепонки. Ника приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг.
Бигеев лежал посреди комнаты, и Ника не была уверена, что он дышал. Очки съехали на бок. И, хотя видимых повреждений не девушка не заметила, Наиль не шевелился. Елизавета Романовна была рядом. Она лежала поверх Любы, прикрывая её своим телом. Тёмные волосы растрепались, по шее стекала струйка крови. Вероника облегчённо вздохнула, когда увидела, как двинулась бирюзовая макушка. Если Люба жива, то ещё не всё потеряно.
В дальнем углу кто-то захрипел. Ника посмотрела Олега и замерла от ужаса. Он до сих пор сдерживал процесс обращения, и потому его правая рука стала звериной, а голова и туловище медленно деформировались, изменялись. И оттого он с трудом поднялся, осматривая остальных безумным полным бешенства и боли взглядом. Он захрипел, будто пытаясь заговорить, но Ника не разобрала слов.
− Мы не успели, − повторяла Люба без конца. − Заклинание... мы не успели. Как мы теперь закончим ритуал?
Дом продолжало трясти. Ника медленно поднялась, опираясь о стену. Карниз сорвало с окна напротив, и она увидела Теней, пытавшихся прорваться внутрь. Заклятие над входной дверью светило тускло и почти погасло. Ника поняла, что вот-вот оно будет сметено, сломлено, и тогда дом наводнят мёртвые души. Она не успеет открыть проход, Любе не хватит времени и сил провести обряд.
Олег тоже понимал это. Зарычав, завыв, он в отчаянии посмотрел на Нику. Звериные глаза блестели кусочками льда.
− Пр-р-ра-а-а, − прохрипел он и сделал пару неуверенных шагов.
Его шатало. Он замер, ещё раз посмотрел в окно и, решившись, кинулся на человеческих ногах к Любе, которая пыталась вылезти из-под Вольгиной.
Оборотень схватил девушку за руку и рывком вытащил, поставил на ноги перед собой. Люба успела только взглянуть на него в недоумении, когда он взмахнул волчьей лапой и одним ударом разодрал ей звериными когтями горло, сомкнул волчьи челюсти вокруг шеи, отплёвывая в сторону ошмёток плоти.
Люба повалилась на пол, заливая всё вокруг кровью. Ника завизжала от ужаса, прижимаясь к стене. А волк рухнул прямо в алую лужу, становясь на четыре лапы и завершая обращение.