Обещания

Восхитительна.

От ее поцелуев у меня голова шла кругом. Больше всего на свете мне хотелось остановить этот момент, чтобы он длился вечно. Потому что впервые за последние три года все встало на свои места. Я все еще боялся наступления ночи, но мне вновь хотелось увидеть следующий день. Жизнь начала окрашиваться в яркие краски, и меня до безумия пугала перспектива лишиться этого. Снова.

— Алекса… — прошептал я умоляюще, и она издала негромкий стон, прильнув ко мне еще ближе.

Мои губы переместились ниже, на ее шею, а пальчики Алексы оказались в моих волосах. Она тяжело дышала мне в ухо, подпитывая охватившее меня возбуждение своими легкими, невинными прикосновениями. Я прижал Алексу к двери, возвращаясь к ее губам. Сердце колотилось в три раза быстрее, а все тело трясло как в лихорадке. Окончательно забывшись, я позволил своим пальцам отодвинуть ворот ее блузки, открывая больше шелковистой кожи. Алекса застыла, оцепенев в моих объятиях.

Нет, нет, нет.

Отдернув руки, я заставил себя оторваться от нее и с беспокойством заглянул ей в лицо. Желание в голубых глазах сменилось предупреждением, смешанным со страхом. Только не это.

— Я… не бойся меня, — с усилием я сделал шаг назад, продолжая разглядывать ее лицо, читая эмоции, вспыхивающие в ее глазах.

Алекса моргнула и подняла руку, дрожащими пальцами касаясь моей щеки.

— Я не боюсь. Просто… я… — замявшись, она замолчала, с извиняющимся видом глядя на меня. — Прости, я не готова к отношениям.

В ее словах слышалась горечь. Конечно же, она не готова. Она потеряла родителей, а потом и ребенка.

— Рэй, — мягко позвала она, и я медленно выдохнул, вдруг осознав, что готов сказать ей то, что не говорил не единой душе. Об этом не знал даже Оуэн.

— Моя жена погибла в автомобильной аварии три года назад, — произнес я на выдохе, нервно сжимая и разжимая кулак левой руки. — Мы учились в Берлине и прилетели на каникулы. В аэропорт приехал ее отец, но он разрешил мне сесть за руль.

Я как вчера помнил, как тесть дает мне ключи со словами: "Сегодня ты поведешь, сынок".

— Дело было зимой, шел снег, — я зажмурился, живо представляя хлопья белоснежного снега, падающего с неба и покрывавшего дорожное полотно тонким слоем. — В нас врезались сзади, и машина слетела с насыпи.

Мой голос сорвался, а из-под плотно закрытых век потекли горячие слезы. Я помнил сильный удар и боль, сковывающую тело. В моих ушах раздавался душераздирающий крик Жизель. Воспоминания душили меня, но я продолжал:

— Меня зажало, я не мог пошевелиться. Я был парализован грудой металла и не мог помочь своей жене или тестю… Из-за того, что мы не смогли выбраться из машины, моя жена истекла кровью. Я не мог не думать о том, что если бы сбивший нас водитель остановился и позвал на помощь… Мой мир бы не слетел с катушек.

— Мне так жаль, Рэй, — прошептала Алекса, возвращая меня в реальность. — Это ужасно.

Я открыл глаза. По моим щекам струились слезы, но я не пытался их вытирать. Они приносили мне толику облегчения. После аварии я год провел в больницах. Врачи собирали меня по кусочкам. Еще год ушел на реабилитацию. Я заново учился ровно ходить и пользоваться левой рукой, раздавленной практически полностью. Врачам чудом удалось восстановить кости с помощью специальных шунтов и скоб. Однако эмоционально… я все еще был разбит.

— Я кое-что скрыл от родных, — признался я, глядя, как по лицу Алексы потекли слезы. — Никто не знает, что к этому моменту моя жена была беременна.