Силой и властью

Что и требовалось доказать: этот тоже, как и ее отец в свое время, забыл, что на свете существуют еще и девочки.

— Да, Армин, девочка. И даже без намека на магический дар!

— И что?

Он все еще был растерян, все еще не понимал! Ей вдруг сделалось обидно чуть не до слез: почему, ну почему самая прекрасная ночь в ее жизни должна закончиться так?! Не надо! Не надо было ей заводить этот разговор, не стоило его поддерживать. Просто тихо уехать — и все!

Армин говорил еще что-то:

— Девочка, мальчик, какая разница? У нас порой и не замечают… И дар… видят Творящие, моя семья была бы счастлива, если бы не дар…

Но она уже не слушала, только повторяла:

— Я уеду, Армин! Все решено. Я все-все давно решила!..

И повторила бы еще, но Армин вдруг замолчал, а потом порывисто обнял ее и, прижимая к груди, начал целовать в волосы.

— Ну, будет, будет! — шептал он между поцелуями. — Как решила, так и сделаешь. Только не плачь.

И вовсе она не плакала, этого еще не хватало. Просто… ночь такая сегодня.

5

Начало лета года 637 от потрясения тверди (двадцать пятый год Конфедерации), Серый замок ордена Согласия,Тирон.

 

Утром Жадиталь явственно почувствовала: все ее дела в замке ордена Согласия окончены. Почти все — осталось проститься с Адаланом. Все же они были друзьями, с самого первого дня появления златокудрого мальчика она чувствовала, что отвечает не только за своих учеников, но и за него тоже.

Но заговорить об этом с Армином Жадиталь все никак не решалась: чувствовала, не все просто у него с мальчишкой. Не зря же тогда, в день испытаний, Армин от наставничества отказался, а теперь вот пришлось взять нежеланного ученика против воли. И ведь не просто так Адалана не видно. Болен? Или наказан? В любом случае ее златокудрый ждет совсем других разговоров, которых она не хочет, а вопросы об Адалане его только рассердят.

Но уехать, не попрощавшись, она тоже не могла, потому уж лучше спросить, чем откладывать и тянуть неловкость.

Солнце давно встало. В трапезную заскочила ватага белых: ребята расхватали пирожки и фрукты и убежали готовиться к занятиям. Потом пришли немногочисленные взрослые, маги Ордена и ремесленники, что трудились в замке. Эти расселись, чинно позавтракали и тоже разошлись по делам. Зал опустел, только Армин с Жадиталь все сидели напротив друг друга, болтали в чашках остывший чай и молчали. Вдоль стен лежали сумрачные тени, а из открытых оконных проемов, превращавших зал в летнюю веранду, лился свет и тянуло ласковым ветром. Шелест сада и отдаленные птичьи голоса делали тишину еще более ощутимой. Разговор не клеился, молчание становилось тягостным. Наконец Жадиталь отодвинула чашку и спросила:

— Армин, где Лан? Я не видела его с самого приезда.

Армин нахмурился:

— Зачем он тебе? От сопляка одни неприятности.

Так и вышло: вопрос не понравился, и Армин решил отделаться ничего не значащим ответом. Пришлось настаивать:

— Хочу проститься. Так ты знаешь, где он?

— Он в библиотеке, в башне для посвященных. И останется там до возвращения хранителей.

— Ты запер его? — в первый миг Жадиталь растерялась, думала, неверно поняла.. — Там? Почему, Армин? Зачем?

— Да, запер, для его же блага — это единственное безопасное место.

Теперь он уже не просто хмурился, а был зол не на шутку, хотя все еще пытался сохранить спокойствие. Таль понимала: ради нее, чтобы перед отъездом не рассориться окончательно. Но сама она сдержаться уже не смогла.

— Безопасное? Благо?! Армин! О чем ты только думаешь? Он же совсем ребенок…

— Ребенок?! — перебил он, не дав закончить. — Да знаешь ли ты, что вытворил этот твой ребенок?!

Вскочил, отошел к окну, потом вернулся, запальчиво продолжая:

— Про обвал и звезду покаяния наслышана уже? — Жадиталь, ошарашенная такой вспышкой, лишь кивнула. — Едва вытащили. Переломало так, что на нем живого места не было. Я, наивный, думал, это сопляка хоть чему-нибудь научит, так нет! Лезет, куда не просят, что говорят — не слушает, и все с таким видом, словно кто-то ему полцарства за его подвиги задолжал! Ладно… я все понимаю — силу почуял, все мы этим переболели. Но когда поймал его у открытого портала, мое терпение лопнуло. Пусть посидит один, протрет полки, потрясет книжки, подумает.

Жадиталь слушала и ушам не верила. Кто из этих двоих ребенок? Неужели магистр Армин, такой умный и рассудительный, не понял, что сделал? Было похоже, что нет.

— Армин, родной! — она потянулась, взяла его за руку. — Ты что, веришь, что он будет пыль мести? Мальчишка, во взрослой библиотеке, напичканной запретными знаниями?

Он замер, уставившись на нее, потом сел и резко выдохнул.

— Думаешь, будет читать?

— А ты? Что бы стал делать ты? Как думаешь, что он там вычитает? Только ли порталы? Или порталы после этого покажутся невинной шалостью?

Понял наконец, забеспокоился. Но зато злиться перестал, улыбнулся даже, иронично так, виновато. Может быть, теперь им проще будет поладить? Не сразу, но хотя бы со временем. Ведь она уезжает, помочь не сможет. За своих мальчишек Жадиталь была спокойна — испытания в степи закалили их, теперь оба, и Ваджра, и Доду совсем взрослые: знают, что хотят от жизни, от магии и от обучения в Ордене и добьются своего. Еще бы и за Адалана не волноваться.

— Таль…

Армин сжал ее пальцы, помолчал, видимо, собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Останься. Помоги. Если не ради меня, то ради Лана. Подумай сама, какой из меня учитель? Он меня не слушает, мое слово ему три пайра умгарским векселем… понятия не имею, что делать. Ни с мальчишкой, ни с собой…