Силой и властью

— Но это нечестно! Они не должны умирать вместо кого-то…вместо нас. В степь ушли две сотни наших стражей, вернулись едва ли пятьдесят — я потерял стольких друзей! Какое мне дело до того, кто из этих лошадников выжил, а кто нет? Да плевать я на них хотел!..

Армин пожал плечами:

— Наши стражи — хранители. Когда нужно, они умирают.

— И поэтому ты считаешь себя вправе жить вместо кого-то из них?! — Лан вскинул взгляд, и Армину стало жутко от ненависти, горящей в глазах мальчишки. — Да как... как ты смеешь… Да ни один человек на свете!..

Не закончив, он замолчал, нырнул под одеяло, забился в угол лицом и затих. Казалось, что даже от спины его веет презрением, гневом и яростной жаждой противоречия.

Армин навалился на стену и тяжело вздохнул. Видимо, Таль была права, он никуда не годный воспитатель — этот ученик казался совершенно неуправляемым.

— Адалан, тебе сейчас нельзя волноваться, слышишь меня? — в ответ тот шмыгнул носом и еще глубже залез под одеяло. Армин собрал остатки терпения и продолжил, стараясь быть мягким и аккуратным в словах. — Ты что, в самом деле, не понимаешь?

— Что еще я должен понимать? — не оборачиваясь, огрызнулся Лан.

Магистр тронул его за плечо и протянул кувшин, подождал, пока он глотнет еще пару раз, затем продолжил:

— А теперь ответь-ка, ты же хорошо знаешь наших стражей. Какого они возраста?

— Двадцать-двадцать пять... разного!

— И многих ты знаешь, кому за тридцать?

— Семерых, может восьмерых…

— А за тридцать пять?

— Только Фасхила, а что? — в голосе мальчика появилось сомнение. Он снова начал прислушиваться к словам магистра.

Армин удовлетворенно кивнул и снова спросил:

— У кого из них есть дети?

— Ну… есть у некоторых…

— А жены? — и, заметив, как дерзко вспыхнули влажные глаза мальчишки, упорно не желающего видеть очевидное, закончил. — Ну что, великое чудовище способно самостоятельно сложить два и два?

Ответ был прост: никто из тиронских стражей не имел жен, ни один не мог похвастаться тем, что избран и любим. Неудачники. Смертники. Как только воспитанный в Поднебесье мог этого не знать? Армин недоумевал. Он не смеялся, даже не улыбался, но Лан все равно глядел так, словно он затеял это нарочно, чтобы причинить боль и унизить.

— Неужели ты предпочтешь делать вид, что не понимаешь? Брось, малыш…

— Я тебе не малыш!..

— А если не малыш, — жестко оборвал Армин очередную дерзость, — так имей смелость не прятаться под одеялом! Если ты зажмуришься, правда не исчезнет. Даахи живут во имя продолжения жизни: кто не может продолжить ее любовью и детьми, хранят ту, что есть, своей смертью. Да, степной мор дорого им обошелся, многие погибли. Ты можешь оплакать друзей — это твое право. Но ты должен понять и то, что переживешь всех стражей, служащих в ордене сегодня, и, скорее всего, всех, кто их сменит. Они не мы, они — хранители, их право на жертвенную кровь подтверждено Творящими, и не тебе его оспаривать! Как бы ни было больно, ты не выкажешь им уважения, если станешь сомневаться в этом.

— А Сабаар? Неужели он ничего не стоит? — прошептал Лан. — Не человек… пусть сдохнет? Ему всего шестнадцать — слишком мало, чтобы умирать.

Казалось, что если мальчик сейчас повысит голос, то не выдержит, разревется.

— Он принадлежит тебе, Золотце. Будь благоразумен, не подставляй его — и твой хранитель проживет долгую, счастливую жизнь.

Когда оба немного успокоились, Армин все-таки заставил Лана доесть брошеный кусок и намазал еще один. А потом спросил:

— Хочешь, научу порталы вязать?

— Научишь? — мальчишка уставился удивленно и недоверчиво. — Конечно, хочу. Если не врешь.

Армин усмехнулся: вот угораздило первым же учеником получить соотечественника. От этого точно послушания не дождешься. Надо будет все же проверить, чего он тут от скуки начитался.

— Не вру. Но только завтра — сейчас у тебя глаза слипаются, — сам тоже расправил одеяло. — И не рассчитывай, что теперь я оставлю тебя без присмотра.

Что ж, не каждой ночью нежиться в мягкой постели.

Когда хранители вернулись в замок, ни Рахун, ни Фасхил не могли отыскать Лаан-ши. Т'хаа-сар тут же хотел призвать к ответу Армина, ведь это он обещал следить за порядком, но тот тоже куда-то запропастился. Пришлось спрашивать Волчонка.

— Да все хорошо, — ответил Сабаар, — к вечеру отыщутся.

А молодой магистр с учеником, которого он наконец-то готов был назвать своим, бродили по пустынному пляжу Восточного Гон-Хина и шутя искали в небе драконов. Легендарные дети Закона, конечно, так и не появились, зато пестрая галька так приятно грела пятки, а море было теплым, спокойным и огромным до щемящего чувства в груди.

Конец