Страница 53 из 65
– Ты не представляешь, что я сейчас расскажу, – улыбалась гостья. – Знаешь вдову Дэвис? Мы недавно совершенно случайно с ней встретились и разговорились, и она принялась расспрашивать о твоей компаньонке!
– Правда? – насторожилась миссис Гриндл.
– Да, дорогая, но ты не волнуйся! Миссис Дэвис хотела узнать, какая по характеру мисс Норт. Дело в том, что ее сын – Джон… Ты ведь знаешь Джона? Нет? Не может быть, ты видела его в церковном хоре. Да-да, тот высокий юноша! Он неравнодушен к Эмме и хотел бы ей сделать предложение!
– Правда?! – хозяйка недовольно сжала губы. – Я позволила мерзавке петь, чтобы она могла творить богоугодное дело, а вместо этого она строит глазки и кокетничает!
Заметив, что у подруги испортилось настроение, миссис Маккарти попыталась исправить ситуацию:
– Ну, право, дорогая Кэтрин, не стоит думать о плохом! Вы ведь с Айзеком тоже в церкви познакомились. Нам не дано знать, куда нас приведут пути Господни. Если уж суждено было им там встретиться, то, возможно, – это судьба, а не плохие намерения!
– Между мной и прислугой лежит огромная пропасть, и что допустимо для леди, совершенно невозможно для служанки, которая служит в моем доме! – отрезала возмущенная хозяйка дома.
Пожилая леди, почувствовав, что подняла запретную тему, расстроилась. После стольких прожитых лет она не разучилась радоваться чужому счастью и совершенно не желала портить настроение подруге и жизнь мисс Норт. Теперь же, осознав, что эту тему не следовало поднимать, расстроилась и, поболтав немного о всяких мелочах, вежливо простилась и уехала.
После ее ухода, миссис Гриндл, поспешила поделиться новостью с супругом.
Кэтрин знала, что Айзек не в настроении, но держать раздражение в себе не могла: ей нужно было срочно поделиться новостью и получить от мужа поддержку.
– Дорогой, тебе следует тщательнее подбирать прислугу! Мне нанесла визит миссис Маккарти и рассказала новость...
Айзек особым чутьем догадывался, о ком именно пойдет речь.
– Позволяя Эмме петь в хоре, я надеялась, что она еще больше раскроется для веры, а она вместо этого… – Кэтрин сделала лицо излишне чопорным, – …кокетничала и вела себя неприлично! И Джон Дэвис намерен сделать ей предложение! Я чувствую себя обманутой! Я плачу жалование, и служанка должна мне и моему дому посвятить все свое время!
– Я тоже, милая, – Айзек сосредоточенно потирал пальцы.
– Снизь ей жалование.
– Обязательно, – улыбнулся натянуто. – Обещаю, впредь ей не захочется нас обманывать…
От новости Айзек пришел в бешенство: не для того он так долго обихаживал голодранку, баловал подарками и терпел ревностные выходки Кэтрин, чтобы мерзавка оперилась и упорхнула прямо из-под его носа замуж или к другому нанимателю. Нет, пусть даже не надеется.
***
Ханна крепко спала, когда сквозь сон почувствовала чужое дыхание на щеке. Сонливость мгновенно рассеялась. Она попыталась вскочить, закричать, но ее удерживала ладонь, плотно закрывавшая рот.
– Тш-ш… – прошептал знакомый вкрадчивый голос у самого уха. – Не бойся.
Она немного повернула голову и в темном силуэте, склоненном над ней, разглядела лицо, руки и обнаженную мужскую грудь. Почувствовав неладное, дернулась, пытаясь вырваться, но мистер Гриндл крепко держал ее. Не желая сдаваться без боя, Ханна, что есть силы, принялась царапать его, за что получила оглушительную оплеуху.
– Я слишком долго с тобой нянчился, надеялся убедить по-хорошему, но, как видно, по-хорошему ты не понимаешь! – прошипел он, стягивая с нее одеяло.
Айзек давил всей тяжестью мужского тела, не давая Ханне ни единого шанса высвободиться. В этот раз он решил быть грубым и настойчивым, не желая повторения прошлого фиаско.
На Ханне была только тонкая хлопковая сорочка, которая и без помощи легко задиралась, обнажая ноги. Она до боли в мышцах сжимала бедра, но не могла остановить мужскую руку, медленно, но настойчиво продвигающуюся к ее лону. Почувствовала пальцы Айзека в себе, Ханна зарычала от отчаяния. Вцепилась в его волосы и резко дернула, за что получила еще удар, от которого перед глазами потемнело, а мистеру Гриндлу хватило ее малейшего замешательства, чтобы развести бедра и грубо, с яростью проникнуть в нее.
От сильной боли, разрывающей изнутри, Ханна вскрикнула и приглушенно зарыдала.
– Больно лишь первый раз. Потерпи… – шептал Айзек мягко, не в силах остановиться, но теперь двигался менее остервенело. Лишь перед пиком удовольствия ускорил темп и, выкрикнув похабное слово, обмяк.
Ханна лежала и слушала мерное мужское дыхание.
«Теперь я не смогу выйти за Джона!» – она снова расплакалась от осознания тщетности всех надежд на счастливую жизнь.
Айзек надеялся, что до грубости дело не дойдет, но Ханна сопротивлялась, едва не исцарапала ему лицо. Теперь он сожалел, что не сдержался, однако извинять не собирался. Вместо этого безмолвно вытирал слезы, стекавшие по ее щекам.
«В конце концов, что бы я сейчас не сказал, все будет не то и не к месту. Утром поговорим», – решил он, поднимаясь с узкой кровати с пятнами крови, свидетельствующими о его победе. Уже хотел покинуть коморку, но тревога, что Ханна не в себе, и все может закончиться трагично, подтолкнула его начать объяснение сразу, не откладывая на завтра.
– Если понесешь, я дам хорошее приданое, чтобы ты не бедствовала и удачно вышла замуж. Если нет, хочу, чтобы ты осталась и продолжила работу. Я буду хорошо платить. Обо всем подробнее поговорим завтра.
Ханна лежала на кровати, закрывшись одеялом, и не слушала его. Опасаясь оставить ее одну, Айзек сел на кровати и, взяв за ее руку, произнес: