Страница 45 из 65
Признаюсь, что ожидание невыносимо, но все окупается, когда я читаю строки, написанные вашей рукой. Иногда мне кажется, что, читая, я вижу ваше лицо. Я оживаю, радость наполняет мою жизнь и все мое существование. Все мои помысли только о вас! Разве может быть иное?
Иной раз, вы снитесь мне. Мне неловко писать об этом, но, все же, я пишу, чтобы развеять ваши сомнения. Молю, отбросьте любые сомнения, которые тревожат вас.
С нетерпением ожидаю, когда мы вновь увидимся. Грустно, что вы сейчас далеко, и я не могу видеть ваше лицо, держать вас за руку.
Сожалею, что моим родителям не удалось узнать вас и ваше доброе, светлое сердце. Думаю, стоит им лишь узнать вас, и уверена, они тоже полюбят вас. Я не хочу и не могу думать, что может быть иначе.
Недавно я подумала, что ведь мы могли бы и не встретиться, если бы не случайность! Ужасно думать об этом. Как много значит в жизни случай. Я буду молиться, чтобы с нами происходили только хорошие случайности, а плохие обходили стороной.
Милый Ален, я очень, очень тоскую по вам. Смею надеяться, что вы тоже.
Ваша Л.М.
Дочитав, Ханна подняла голову.
– И как вам письмо юной любительницы романов? – его красное от смеха лицо имело выражение кота, почуявшего запах сливок.
– Романтично, – коротко заметила она. Конечно, оно излишне романтичное, однако других влюбленные юные девушки и не пишут, особенно, если они дурочки. То, что Лидия самодовольная дурочка, у нее даже сомнений не было, и все же Ханна не могла понять, отчего мистер Гриндл так веселится.
– Ханна, ради Бога, только не надо утверждать, что вы бы стали писать нечто подобное?
– Возможно, все зависит от испытываемых чувств? – осторожно парировала она.
– Чувств? Вы думаете, что в семействе Марвелов кто-то способен любить?
– Почему нет? Миссис Марвел любит мистера Марвела. Возможно, что и мисс Марвел сможет полюбить кого-то.
– Правда? – скептично усмехнулся он. – А мне казалось, что Маргарет любит только себя.
Ханна не стала спорить, понимая, что в чем-то хозяин прав.
– А вы видели этого Алена?
– Только мельком.
– Опишите его, – приказал Айзек.
Ханна попыталась сосредоточиться на незначительном событии, случившимся почти два года назад. Получалось плохо.
– Высокий, стройный, – начала она, – с приятной внешностью. Более подробно не смогу описать.
– Вы не оценили его обаяния? – съязвил мистер Гриндл.
– Он понравился Лидии, а не мне. Если вы попросите ее описать Алена, думаю, она вам даст исчерпывающий ответ.
– Не сомневаюсь, – спокойно ответил он, словно не заметил иронии. – Какое у вас сложилось о нем впечатление?
– Неглупый, гордый, уверенный в себе, даже несколько самоуверен. Мне показалось, что он холоден в общении, однако вежлив и обходителен. Умеет располагать, заинтересовать своей персоной.
– Потому вы его запомнили? Все-таки достаточно много время прошло с тех пор? – в словах мистера Гриндла слышалась издевка.
– Потому как Лидия долго донимала разговорами о том, какой Ален умный, интересный, красивый молодой человек, и так каждый день и не по разу. Надоела с ним так, что если бы не ушла от них, наверно, он и мне бы начал снился.
– Вот дамский угодник! – наигранно возмущенно покачал головой Айзек и, радуясь своей шутке, удовлетворенно хмыкнул, но звук скорее походил на хрюк поросенка.
Ханна не смогла сдержать улыбку, а мистер Гриндл в ответ улыбнулся ей. Небольшие карие глаза, немного вздернутый нос…
«Как он сейчас похож на поросенка!» – осенило ее. От сравнения надменного мистера Гриндла с милым поросенком Ханне стало смешно. Губы растянулись в улыбке, которая становилась все шире и шире. Пытаясь скрыть растущее веселье, она прижала руку к подбородку, но даже боязнь разозлить хозяина не помогала успокоиться.
Ее распирал смех, и оставалось лишь мгновение до того, как она рассмеется во все горло. Ханна набрала в грудь воздуха и изо всех сил закрыла рот рукой, но задержанное дыхание сбилось и неожиданно для себя, она издала почти такой же звук. Все происходящее было таким нелепым, комичным и совершенно неподобающим, что она рассмеялась.
Мистер Гриндл замер. Ей казалось: он вот-вот закричит, потому что хозяин замер, а потом с гримасой ярости, потрясая пальцем, пошел на нее. Однако прежде чем успел дойти, его лицо исказилось, и он тоже захохотал, указывая на нее пальцем и периодически всхлипывая:
– Ты! Ты… – однако из-за смеха он больше ничего не мог произнести. Стоя напротив друг друга, они вместе хохотали так, что у них заболели животы, но они все не могли остановиться. Стоило им только посмотреть друг на друга, как приступ смеха вновь нарастал.
Возможно, они бы еще долго смеялись, однако на их громкий смех в кабинет влетела миссис Гриндл.