Третий лишний

– Я всегда говорила… – попыталась вставить слово экономка, чувствуя, что ситуация меняется в пользу прохвостки.

 – Я вас не спрашивал! – отрезал Айзек и обратился к притихшей супруге. – Подумай сама: если уволим ее, в обществе это сразу же воспримут как подтверждение вины Эммы и правдивость слов миссис Марч, а это бросит на нас тень! Хотя почти каждый знает, какой он старый распутник.

Миссис Гриндл всхлипнула.

      – Поэтому, – продолжал он, – вы с Эммой с достоинством и гордо поднятой головой нанесете несколько визитов и как оскорбленная сторона на все сплетни, которые позволит себе сказать какая-либо ханжа, будете отвечать, что в большинстве случаев распускает слухи тот, кто хочет спрятаться. Ясно?!

Кэтрин согласно кивнула.

– И чтобы я больше слез и причитаний по этому поводу не видел! – вполне миролюбиво закончил он. – С Эммой поговорю позже.

Когда муж ушел, Кэтрин и экономка многозначительно переглянулись. Миссис Гриндл чувствовала себя одураченной сплетницами, а экономка молчала из-за дурного предчувствия. Слишком уж мистер Гриндл снисходительно относился к этой девице, но высказать сомнения не решилась.

– Можешь идти, – махнула рукой хозяйка и направилась в спальню. Чтобы избежать мигрени, выпила снотворного и заснула раньше, чем обычно, что позволило Ханне подняться к себе в комнату и оставаться там дотемна.

Миссис Гриндл накричала на нее и выгнала из комнаты, поэтому Ханна поднялась к себе и, обняв подушку руками, сидела и смотрела  одну точку до тех пор, пока не уснула.

Разбудила Марта, сообщившая, что хозяин хочет ее видеть.

Ханна занервничала, и подруга попыталась ее успокоить: села рядом на кровать и похлопала по плечу.

– Ничего страшного не произошло. Бывает, случается и гораздо худшее.

От ее жалости Ханна расплакалась.

– Ну, что ты! – вздохнула Марта. – Все знают, какой этот старикашка похотник и гуляка. Это все сплетницы, им только дай повод. А если не дашь, сами придумают.

Видя, что подруга не успокаивается, положила голову на ее плечо:

– Красивая женщина, как хвост павлина, привлекает гораздо больше внимания, чем распущенный хвостик серого воробышка.

Ханна улыбнулась сквозь слезы и, вытерев слезы, спросила:

– Ты считаешь, что я красивая?

Помолчав, Марта ответила:

– Ты себя в зеркале не видишь? Знаешь, если бы я была хоть немного красивее, уж точно не расстраивалась бы из-за завистливых сплетен. Мне было бы плевать. Я бы радовалась жизни, а потом, когда бы подвернулся жених, вышла замуж и была бы счастлива. А так, если бы меня кто-то ущипнул за задницу, я бы плакала… от счастья! – заплакала сама утешительница.

 – Марта, ты что?! – бросилась уже Ханна утешать Марту. Теперь обе они сидели в обнимку и рыдали каждая над своей трагедией.

– А что Марта, да Марта, на меня даже такое страшилище не посмотрит!

Марта полная, с рябым лицом от оспин, с грубыми чертами и большим ртом. Ее руки и плечи тоже большие, как у мужчины. В ней все большое, включая сердце. Однако если ее неказистая и грубая внешность бросалась в глаза всем, то добрый и незлобивый нрав оставался почти незамеченным.

– Какие глупости ты говоришь.

– Не глупости, – ответила Марта, – мне уже больше тридцати, а меня даже никто не пытался поцеловать.

– Ты хорошая и добрая, в твоей жизни обязательно случится чудо, его нужно только  ждать.

– Ждать? – грустно усмехнулась подруга. – И сколько ждать?

– Не знаю. Я тоже жду.

После взаимных признаний им обоим не стало на душе легче. Каждая осталась при своем, ведь ничего человек так хорошо не понимает, как то, что он испытал сам.

Марта спохватилась:

– Тебя ждут.

– Сейчас, только успокоюсь немного, – Ханна вытирала ладонями мокрые глаза. – Миссис Гриндл сильно ругалась?

– Нет. Но она в сильном удивлении и трепете от крика мистера Гриндл. Представляешь, даже экономке досталось.

– А ей за что?

– Мэри-то? Да что б язык за зубами держала. Это он на нее кричал, а хозяйка под руку попалась. Он ведь раньше на нее даже голоса не повышал.

– Да уж, дел наворотил старый похабник, – пошутила Ханна.

– Иди, а то и на тебя накричит, ты же знаешь его.

– Уж мне ли не знать! Ладно, пойдем. Где он?

– Как обычно. Ты иди, завтра расскажешь, а я домой.

– Уже? – Ханна сожалела, что остается один на один  с разъяренным мистером Гриндлом.

– Не уже, а наконец-то! – поправила Марта и осторожно улыбнулась, пытаясь хоть как-то приободрить подругу.

Ханна робко постучала в дверь рабочего кабинета.