Страница 13 из 139
Один хоровод распадался, и девушки разбредались по ближнему лесу, набрать трав и цветов, которые вплетут в венки из березовых и дубовых веточек, но тут же рядом начинался другой хоровод и другая песня.
Купальские костры только готовили, их зажгут с закатом, сам князь с волхвом вместе огонь выбьют. И расстелют тут скатерти повсюду, выставят припасы: пирогов и блинов будет без счета, сыра и сметаны, и медов хмельных самых разных. Минувший год удался урожайным, сытым, и люди истово надеялись, что и нынешний случится не хуже, а для этого праздновать следует широко и щедро, чтобы боги остались довольны.
А Леля вернется будущей весной. И далеко не все девицы из нынешних хороводов встретят её, некоторые уже назавтра спрячут волосы под женский повой, уйдут молодыми женами в мужний род. А кто-то отдаст свои девичьи обручья и станет поджидать сватов. А кто-то, может, в свою семью принесет дитя, зачатое дивьей купальской ночью — семья не попрекнет. Дети купальской ночи — дети самого Ярилы, его, божье благословение, им радоваться положено.
Только всё по доброму согласию должно быть, иначе Леля осерчает и накажет. А оскорбленная богиня-краса, богиня-весна злее и мстительнее самой Мары-Марены, хозяйки смерти и зимы. Никто не рискнет обижать Лелю, в такой-то день, а рискнет — пусть не жалуется.
А ещё говорят, будто русалья настойка, что девушки пьют, помешает им, случись что, понести в купальскую ночь. Потому не так и часто рождаются они, Ярилины дети, а только когда сам Ярила того захочет! Конечно, никто не считал, сколько этих божьих деток родятся уже под отцовской крышей, когда молодой муж, может, Ярилу и поблагодарит потихоньку, но отцовством своим делиться не станет.
За Чаяной прислали от княгини, и она ушла. А Велька сбросила нарядную одежду, сняла серьги-грозди и венчик с подвесками, нырнула в простую рубаху, огляделась в поисках прочего, чтобы понеказистее, да попадалось на глаза только нарядное и ее русалья рубаха, уже разложенная на сундуке.
- Дай свою поневу, быстро, скоро верну, - велела она какой-то из горничных девок, та подчинилась без возражений.
Велька небрежно затянула поневу поверх рубахи. Ей бы только спуститься да по двору пройти, не привлекая внимания. Огляделась, поманила Малку:
- Пойдем, княжичей кариярских мне покажешь, всех четверых.
Та за голову схватилась:
- Ой, княженка, да как же... Да где-же? Не в гостевых же палатах? Да они поди и ушли со двора!
- Вот и пойдем, поглядим, ушли ли...
Обещание, данное сестре, бессмысленно, если не знать в лицо всех княжичей. Ей ведь надо на них проклятую метку поискать, да еще во время праздника. То, что они у отца важные гости, упрощало дело: по ходу праздника отец непременно посадит их рядом с собой, чтобы лично угостить чаркой меда и пирогом. Но не их ведь одних, и вместе ли, и когда именно — кто знает, да ночь ещё, праздник, толпа народу кругом мельтешить будет.
- Княженка, княженка! - вбежала ещё горничная, всплеснула руками, - не готова? Скорее раздевайся... одевайся! Уж ждут...
- Подождут! - отрезала Велька, - а вы тут готовьте всё! - и, схватив за руку Малку, выскочила поскорее из горницы и почти что сбежала с лестницы вниз — Малка только охала, стараясь поспевать на неугомонной княженкой и при этом устоять на ногах.
По пути Велька и повод придумала прийти в гостевой терем. Ради этого забежала в кухню, кинулась к старшей стряпухе:
- Веруня, ладушка моя, не откажи, дай того меда, что ты с одолень-травкой варила? Налей в ковш, угостить кое-кого ну просто очень надо!
Та тоже переполошилась:
- Ох, княженка, что задумала? А княгиня что скажет? Натворишь ведь дел, наведешь беду...
- Ничего не наведу, все хорошо будет, Матушка-Макошь послухом! Помоги, Веруня! А я зато... - привстав на цыпочки, Велька прошептала кое-что стряпухе на ухо.
Старшая стряпуха неплохо смыслила в травах и лекарских снадобьях, хоть и не могла волховать, потому Вельку, тоже в этом деле знающую, уважала и отказала бы вряд ли. Она и не отказала, тем более что и обещание получила взамен заманчивое: секретами бабкиных травок Велька мало с кем делилась, но самими травками — почему же нет.
- Налить-то налью, - согласилась Веруня, - хоть самый большой ковш, да хоть два! Только кого же ты в такой-то день одолень-травой поить собралась? Она же силу только назавтра придаст, а сегодня мало что с ног не свалит!
- Главное, что не свалит, - буркнула Велька. - Все потом объясню, а сейчас налей!
- Ну, ладно! - качая головой, стряпуха ушла, но долго не возилась, скоро вынесла Вельке большой резной ковш-утицу с крышкой, доверху полный душистого хмельного меда. - Ну, гляди, княженка...
Мед с одолень-травой стряпуха готовила каждый год, отбивая ягодами характерный, узнаваемый вкус этой дорогой и редкой чудо-травки, что и впрямь дивно прибавляла силы — на следующий день. А сегодня княжичи бегать за девками не захотят, а может, и подремать прилягут где-нибудь в кустах, тогда рассмотреть их вообще труда не составит. А завтра, если и догадаются, что к чему, то ничего. Волков бояться — в лес не ходить.
Поблагодарив, Велька подхватила ковш, махнула Малке — идем, дескать, показывай. Сойдя с крыльца, чуть не споткнулась об Волкобоя. Он вольготно растянулся на травке и, казалось, дремал, но при виде Вельки встрепенулся, вскочил на лапы. Ждал?
- А ты не поможешь ли, друг любезный? - коротко рассмеялась девушка, - покажи мне твоих княжичей, отведи к ним. Угостить их хочу, поблагодарить.
Пес недовольно рявкнул.
- Ай, княженка! - опять заволновалась горничная, - что ты задумала? С псом страшенным разговоры говорить! А это не оборотень, случаем? Ох, страсти!
Теперь пес рыкнул, явно адресуя это Малке.
- Да какой оборотень! - рассердилась Велька. - Вот же дура, молчи лучше! Не слушай ее, Волкобой! И гляди, если меня не отведешь к твоим княжичам, сама пойду их искать и найду! Нужны они мне, понимаешь?