Страница 306 из 326
Ангар принадлежал «Олдвэйтрэвэл компани». В его сумраке таились ржавые буханки автобусов, которых в лучшие времена под завязку набивали туристами и гоняли через шестиметровую раму контура средней проходной способности. Неудержимым потоком они устремлялись на эль, привлечённые винтажным обаянием общественного регресса этого Пространства. Чтобы представить, какой толщины был налёт винтажности на эль, следует знать, что летняя жара, как и следовало ожидать, вызвала там очередную эпидемию тифозной палочки, и доступ в Пространство ограничили (ибо нет ничего хуже для милитаристически настроенного государства, чем когда его граждане-солдаты большую часть времени оккупируют отхожие места, а не вражескую территорию).
Во время вынужденного простоя контур эль-девять перенастроили и заново откалибровали. Теперь он включался в заданном режиме на десять минут в сутки, а его тепловая сигнатура служила маяком для заблудших душ разведывательных корпусов на дельте.
Толстые змеи кабелей питания загудели под напряжением. Загорелась зелёным светляком лампочка блока автоматического управления. В стоячем воздухе закрытого помещения повеяло теплом активированной рамы. Увы, для контура этим десяти минутам суждено было стать довольно несчастливыми.
Зелёный маячок мигнул, будто в задумчивости, и сменился на оранжевый. Пузырь горячего воздуха, надувавшийся на раскалённой раме, лопнул. Дельта вломилась в действительность Истинной Земли.
Рёвом, скрежетом, стоном металла, острым железным носом, ржавым цилиндром фюзеляжа. Пока плоскости крыльев с той стороны не ударили в несуществовавшую там раму.
Инерция вынесла рассеченную скальпелем пограничья «Неясыть» вместе с воротами ангара. В мучительном торможении по асфальтовому пустырю кабину, высекавшую брюхом искры, развернуло, и любоваться последствиями взрыва перегруженного контура пришлось принудительно.
– Неплохо, курсанты, – прохрипел Паршин. – Неплохо.
От окружавшего металла шло ощутимое тепло. Кузнечик бормотал что-то на своей тарабарщине. Доминик опустил взгляд на свои крепко вцепившиеся в штурвал пальцы. Они никак не желали разжаться. Это было нелепо и смешно.
– Фух, чуть не обосрался, – брякнул кузен, столкнувшийся с теми же проблемами моторных функций.
Хрюкнули, давясь смешками, Морри и Катенька, которая никак не хотела расставаться с прижатым к груди томом крошившейся от старости бумаги.