Афферентация

Эзра, развалившийся, вытянув ноги, в пластиковом кресле, встрепенулся, помотал головой и, как белый флаг, выставил перед собой самую крошечную бутилированную воду, которую ему когда-либо раньше приходилось видеть. Вода полагалась в качестве гуманитарного бонуса свите Матери.

– Тут всё так дорого.

Ввиду половой принадлежности арксилт-нари не мог рассчитывать на открытие личного счёта, так что его замечание было адресовано именно к рачительности Аум-Талат. Это качество она и так предпочитала игнорировать, и Эзра весь взмок, таская на себе кучу кричаще раскрашенных бумажных пакетов с массой бесполезных вещей. Он, правда, успел подремать во всех уютных, но прискорбно низких креслах близ примерочных, сберегая силы для следующих отрезков марш-броска, но после каждой вновь посещённой торговой точки количество пакетов всё прибывало.

– Ничего подобного – я специально искала, где сегодня скидки.

Аум-Талат принялась дальше ковырять неприлично огромную порцию мороженого неприлично крошечной десертной ложечкой. Её силовой меч лежал поперёк круглого хлипкого столика, за которым они расположились, как шесть футов стали и социального неравенства. Вокруг стоял шум от десятков притомившихся и решивших перекусить Матерей и их моногочисленных свит.

– Скидки на коктейльные зонтики?

– Нужная вещь в хозяйстве. Они такие складываются и раскладываются, представляешь?

– Платья из перьев?

– Ты-то что понимаешь в перьях, Эзра?

– Наклейки на внешние оболочки?

– Да ладно тебе – надпись «работаю как могу» с песчаным плоскохвостом в спячке – подарю серверам, они оценят.

– В качестве наказания за саботаж?

– Ой, помолчи, – отмахнулась Аум-Талат, слегка сожалея о том, что командная особь, чьи навыки сводились, по сути, к умению гнуть свою линию с тупым упорством да громко орать, не может быть немой. – Вон, смотри, там шагоходы твои презентуют, – зато её умения сводились к ловкому переключению внимания с её слабостей на слабости собеседика.

Вдоволь понаблюдав, как её спутник сквозь гам мучительно вслушивается в слова PCH, дублируемые колонками, и чуть не свернул шею, глазея на экзоскелеты, выставленные на центральной арене, Аум-талат порылась в пакетах и извлекла на свет тиару с одной линзой и наушником.

– Не трудись, – посоветовала она Эзре, скользнув в ноосферу Нирси Молла. – Так-так-так… о, вот оно: «новая функциональная группа Джи-и-эр, титановый сплав, в полтора раза выше аналогов…» к чему такая дура?.. у этих проектировщиков, наверное, просто всё маленькое… «эмаль, хромирование, чернение…» всё сразу, что ли?.. «эргономичная кабина с возможностью установки капсулы жизнеобеспечения, усиленная фронтальная броня, полноцветные маск-щиты, энерго-щиты расширенного профиля, ёмкая батарея на сто двадцать семь часов в режиме странника…» тоже мне, у моей малышки сто тридцать, а это позапрошлогодняя модель… «цепной меч, роторный пулемёт, предусмотрена возможность установки лазерного обвеса, четырёхточечные опоры, противовес…» у этой штуки, что, хвост?!

Для EZR музыкой лилось зачитывание рекламной брошюры (если, конечно, пропускать мимо ушей ядовитые комментарии Аум-Талат), но наслаждение долгим не бывает.

– А стоит оно… тьфу ты, восемь миллионов статиров! И это если сдашь торгашам на металлолом прошлого Стража. Эзра, забудь.

Арксилт-нари поник. Печалился он, впрочем, ровно до тех пор, пока над Нирси Моллом не загуляли инфразвуковые волны, а середину затемнённого купола, служившего крышей, не расколола яркая полоса неба. Обе половины купола мучительно медленно сложились с пронзительным скрежетом и громыханием. Четыре белых огня нейтринных кругов ада подсвечивали светло-серое брюхо исполинского Шеба, нисходившего на демонстрационную площадку.

 Большинство посетителей фудкорта инстинктивно отодвинулись в своих креслах подальше от арены. Матери закашлялись и принялись жаловаться на то, что с улицы нанесло песка. Эзра присвистнул. Аум-Талат воздела к потолку указательный палец, которым только что собирала с вазочки остатки мороженого.