Страница 22 из 45
- Да что мы с ним, в прятки играем, что ли? Не найдёт… Как же теперь жить? – плакала Валя.
- А зачем тебе с ним жить? Больше не с кем, что ли? Кто бы отказался! – утешала подругу Нонна.
- А ребёнок? Я ребёнка жду… от него. Как же мне теперь? Я так боюсь! Вдруг он тоже…
-Ну, значит, с утра поедем к тебе за вещами, а потом в женскую консультацию. Наркоз дадут – и не заметишь, как… А я тебя, – хочешь, в коридоре подожду?
- А ребёнок?
- А зачем тебе от него ребёнок? Больше не от кого, что ли? Кто бы – отказался?
Валя ошарашенно уставилась на подругу. Кто бы отказался… Умеет Нонна утешать, что и говорить! Все проблемы решила. А ведь и правда, решила!
- Тебе надо психоаналитиком работать! У тебя бы получилось. Это ж просто талант! – сквозь слёзы улыбнулась Валя.
– А Илье не звони, я с ним сама поговорю, - авторитетно заявила подруге Нонна. – Обойдёмся без семейных разборок. Да ты пей чай-то, пей, пока горячий. Ты же дрожишь вся…
Глотнув из кружки, Валя поморщилась. – Ты чего мне налила-то? Горький как чифирь! И сахару – зачем столько? Ты же знаешь, я сладкий никогда не пью.
- Ты пей, пей…
Валя послушно глотнула – и взвилась:
-Да не могу я это пить! Что ты ко мне привязалась со своим чаем! Заваривать сначала научись.
- Я специально такой заварила. Я в книжке собачьей прочла, первая помощь при травмах, укусах… и вообще. Если, например, шок. Там прямо так и написано: напоите собаку крепким сладким чаем и обеспечьте покой. А у тебя точно – шок! – наступала на Валю Нонна.
- А при чём тут собака? – не поняла Валя.
- Да книжка… Не веришь, сама почитай! – И сунула в руки опешившей Вале книжку. «Оказание доврачебной помощи четвероногому другу» - прочитала Валя на обложке. Нонна с удовлетворением наблюдала, как на лице подруги высохли слёзы, и вся она подобралась, как пантера перед прыжком. – Чай действовал!
- Вот видишь, помогло! Я ж говорю, там такие рецепты – всем подходят, - возбужденно тарахтела Нонна. А Валя уже хохотала, в изнеможении положив голову на стол и вытирая выступившие (теперь уже от смеха) слёзы.
- Это у тебя шок, - убеждённо сказала Нонна. – Допивай и ложись спать! – скомандовала она подруге.
ГЛАВА 10. АДРЕНАЛИН
Дым в глаза…
Торопясь рассказать Марине эту историю (в которой она, Нонна, сыграла не последнюю роль), Нонна перескакивала с пятого на десятое, не замечая окаменевшего лица Марины. А вспомнив «доврачебную помощь», и вовсе «притормозила»:
- Ну, я Валюшку крепким чаем напоила. Она как ненормальная смеялась, а потом заснула как убитая. Она говорит, что у меня способности к психоаналитике. Просто талант, говорит! – Нонна торжествующе посмотрела на Марину и испугалась. – Марина сидела, закрыв ладонями лицо. – «Ты чего?»
Сама того не зная, Нонна в одночасье разрушила Маринин одинокий мирок, ставший для неё спасительным укрытием от беспощадного и жестокого мира. Страшная правда о бывшем муже ввергла Марину в состояние стресса, близкое к шоковому, и она из последних сил старалась не показать этого Нонне.
- Да ничего! – Марина отняла ладони от лица и вытерла мокрые щёки. – Это от дыма… Дым в глаза.
- Ааа-а-а – протянула Нонна. – А интересно было бы посмотреть на ту – первую Кестеля жену. Которая умерла. Ну, то есть, не на мёртвую, конечно… - запуталась Нонна. Марина чуть было не сказала «Ну, смотри!», но вовремя опомнилась: «Слушай, ты меня достала… своей лавстори. Иди, ради бога, отсюда. Вон народ собирается уже, скоро выходим… И Пашка без тебя – извёлся!
И Нонна убежала собираться. Теперь её Павел не отпустит, поедут вдвоём, - и Марина наконец останется наедине с собой. Больше всего ей хотелось сейчас – остаться одной. «Надо взять себя в руки. Не думать об этом» - сказала себе Марина.
Гулко билось сердце, словно раскачивался тяжёлый маятник, и его удары отдавались в голове тупой не проходящей болью. Марина с удивлением обнаружила, что держит в руках миску с остывшим супом. А ведь был горячий… Она вылила содержимое миски на снег, поднялась с бревна – и испугалась: ноги были словно чужими и противно дрожали в коленях. Как же она поедет? До станции километров десять, наверное…
Вот и свисток – пятиминутная готовность! Сейчас группа рванёт «с ветерком» (в обед здесь никто особо не наедался – с полным желудком на лыжах не побежишь). А она, Марина, как же?
Марина всегда боялась отстать от группы, но сейчас ей отчаянно хотелось остаться одной, не видеть никого, не думать ни о ком! Она больше никогда не пойдёт в поход. Никогда. Только бы добраться до дома… «Нет, так нельзя! Надо взять себя в руки. Раскисла, как прошлогодний сугроб!» - ругала себя Марина. Отставать нельзя, она поедет вместе со всеми. Приедет домой, напьётся горячего чая со сливками, заберётся с ногами в кресло и поставит пластинку с Маргаритой Зорбала. Им будет хорошо вдвоём. Ей никто больше не нужен, ведь так хорошо – одной!
Идти вдруг стало легче, лыжня покатилась под горку – и Марина перевела дух. Затяжной спуск! Можно ехать «на руках» (у Карпинского говорили: на ручках), отталкиваясь палками. Руки у неё сильные (гантелей в доме не было, но их с успехом заменял старый чугунный утюг: после него любые гантели пёрышком покажутся!). Марина набрала скорость и понеслась как ветер. Теперь главное – держать равновесие...