На другом берегу

(Этими словами начинается «Илиада» Гомера: «И мэра ту охи…»)

Пришло время расстаться с героями этой книги и пожелать им самого доброго, самого светлого будущего! А так не хочется расставаться… Мы только на минутку заглянем в детскую – ведь мы совсем забыли о детях!

К неудовольствию Марины, близнецы до сих пор спали в одной комнате, не желая расставаться даже ночью. Перед сном они подолгу шептались, пересказывая друг другу события дня.

- А у нас вчера гости были, из России. Мамины друзья. Мама с папой до вечера с ними сидели, а девчонка их весь вечер на меня смотрела, - рассказывал одноклассникам Стас.

- Красивая хоть девчонка?

- На куклу похожа – фарфоровую. Тоненькая, волосы золотые, глаза синие, а уши –розовые… Ангелина.

- Красивое имя.

- Она и сама красивая, настоящая русская! А отец у неё немец. Он так смешно говорил «О майн Готт»… Она когда уходила, два раза на меня оглянулась. Влюбилась, как кошка!

О том, что он сам весь вечер не сводил с Ангелины глаз, Стасик не обмолвился ни словом. И только Адриане, которой верил как самому себе, показал бумажную скомканную салфетку, будто невзначай брошенную Ангелиной в его тарелку. На салфетке аккуратным почерком был написан Анин московский телефон.

- Будем в Москве, позвоню, - делился Анастас планами с Адрианой, верным другом и поверенным всех секретов и тайн. – А когда вырасту, я на ней женюсь! (Если бы Марина услышала, о чём говорят сейчас её дети, она бы очень удивилась. И уж точно – не обрадовалась…)

-А где ты с ней будешь жить, в Москве?

- Вот ещё! Мы у бабы Лены будем жить.

- А если она не захочет? – спросила брата Адриана.

- Вот ещё! А кто её спрашивать будет? Увезу и всё. Папа говорил, мама тоже не хотела ехать, а папа всё равно её привёз! Знаешь, маме здесь не очень нравится, но она только Магдалене жалуется, а при папе молчит. Вот и Ангелина будет молчать.

- Вот здорово! Значит, ты её украдёшь? Как в кино! – радовалась Адриана. – У тебя будет самая красивая жена, ни у кого такой нет. Все мальчишки завидовать будут! А я тоже мужа в России найду.

- Нет. Папа сказал, тебе нельзя.

- Это почему? Тебе можно, а мне нельзя? – обиделась Адриана.

- Почему, почему… Я сам слышал. Мама с папой, когда гости ушли, на террасе сидели – долго-долго. А я…

- А ты подслушивал! – Ну да, да! Я же не соседей подслушивал, я – маму с папой… - Анастас перебрался к сестре в постель и дальше рассказывал шёпотом.

- Мама вчера два часа улыбалась, я бы так не смог, а папа на неё злился. А Ангелины папа на маму весь вечер пялился, он здорово на неё запал. А Ангелина меня за руку держала под столом!

- А на террасе - о чём они говорили?

- Я не знаю, я не с самого начала слушал. В общем, мама плакала, а папа её утешал. И сказал, что если этот Илья ещё раз приедет в Афины, он прямо при всех набьет ему морду.

- А мама? – Мама сказала, что однажды уже это сделала, и у неё хорошо получилось.

- Наша мама?!

- Ну да. Не перебивай. Папа на неё почему-то разозлился и сказал, что его детям нечего делать в России, и маме тоже. А мама сказала, только попробуй. Наверно, левашники ели… Так что летом они с мамой поедут в Норвегию, а нас отдадут Магдалене.

- Вот здорово! На серфе покатаемся!

- На серфе папа не разрешит. Он сказал, с двенадцати лет только…

- Но он же уедет! И мама. А баба Лена ничего не скажет, - возразила брату хитренькая Адриана.

- А про тебя папа сказал, что он тебе не враг, - добросовестно вспоминал Анастас, - и замуж такому Илье тебя не отдаст. А мама молчала, как лошадь.

- Почему как лошадь?

- Лошади всегда молчат.

- Не всегда, - упорствовала Адриана.

- Может, потому что у мамы волосы как у лошади, длинные и красивые. И папа так говорит, - вспоминал Стас. – Он Магдалене сказал, что мама лошадка с норовом и ей нужна крепкая узда.

- А я видела! Видела мамину узду! – запрыгала Адриана. – Папа её в Магдаленином сундуке прячет, хочет маме на день рожденья подарить! Наденет на неё узду и повезёт смотреть фьорды, на большом корабле.

Вы, наверное, уже догадались, что Адриана влезла в бабушкин сундук, открывать который детям строго запрещалось, но они всё равно открывали. В сундуке, в чёрном бархатном футляре, лежало колье с восемнадцатью голубыми сапфирами в золотой оправе. Колье было умопомрачительно красивым (и стоило тоже – умопомрачительно). Адриана взяла фломастеры, быстрыми штрихами нарисовала сапфировое колье и показала брату. Она хорошо рисовала.

- Глупая! Это называется не узда, а ожерелье! – с видом знатока сказал сестре Анастас. – Маме понравится. Я Ангелине тоже такое куплю, когда заработаю.

- А мне купишь?

- И тебе. Я вам обеим куплю.

В эту ночь Адриане снилось сапфировое ожерелье, а Анастасу – синие глаза Ангелины. Взрослым детские секреты кажутся смешными. Но пройдёт двенадцать лет – и все трое отметят свое двадцатилетие. Как знать, может быть, они ещё встретятся. И Марина увидит свою синеглазую Анечку взрослой красивой девушкой…