Страница 48 из 50
Перед Джеймсом встала та картина, свидетелем которой он был сегодня, и вопрос был задан Верной не без основания. Он развернулся обратно, подошел к ней чуть ближе, чеса затылок, и сказал:
– Надеюсь, в той ситуации, которая заставила их это сделать… о чем-нибудь хорошем, но маловероятно…
– Они просто прыгали вниз, Джеймс, – произнесла Верна с небольшим надрывом. Он почувствовал, как у нее в груди начинало что-то подпирать, пробираясь к горлу. – Один за другим, один за другим, один за другим…
Верна сдержалась, чтобы не заплакать.
– Мне кажется, что, выбрав из двух способов умереть самый милосердный, – продолжила она, – человек и здесь вынужден платить за это, но итог-то в любом случае один – смерть.
– Что ты имеешь в виду? – Джеймс сел рядом с Верной на диван.
– Если человек выбирает разбиться насмерть вместо невыносимых страданий задохнуться от ядовитого дыма, то он платит куда большую цену за свой выбор – пока он летит с высоты нескольких сотен метров вниз, он знает, что уже не выживет. И ничто не спасет его. Неужели это не является большей пыткой, чем дым?
– А находясь в дыму? Разве это не то же самое? Ведь там тоже все предрешено…
– Да, но… пока ты там, внутри, среди пекла и гари, у тебя еще остается надежда… Понимаешь? У человека всегда должна оставаться надежда. А если ты летишь вниз, с такой-то высоты, то ничто тебя не встретит, кроме твердого бетона…
– А в другом случае на что должна быть надежда, Верна? На то, что дым внезапно рассеется? Или на то, что вертолет сможет к тебе подлететь и забрать тебя? Поверь мне, определенное количество людей сегодня были обречены на смерть. Оказались бы они немного ниже, хотя бы на один этаж, они могли бы спастись, спустившись по лестнице, но… они там не оказались.
– Не знаю, Джеймс, но мне кажется, что за любой выбор, за абсолютно любой, человек всегда платит. И чем легче этот выбор, тем больше получается цена…
Они оба помолчали с минуту, каждый думая об одном и том же, а затем, Джеймс сказал:
– Верна, я бы не хотел, чтобы ты терзала себя подобными мыслями. Оставь это. Ведь любая катастрофа, даже самая ужасная, как та, что произошла сегодня, в последующем вспоминается лишь один раз – в тот день, когда она случилась. Я не думаю, что здесь что-то станет исключением…
– Происходят они или нет, Джеймс, но я думаю о подобных вещах каждый день. Каждый божий день. Это моя плата.
***
– Спасибо вам. Всего доброго, – искренне пожелала Верна очередной поклоннице. Счастливая обладательница новой книги с автографом, оставленной писательницей собственноручно, отошла подальше, остановившись у одного из стеллажа с книгами. Эта была Бриджет Оллфорд. Она находилась в предвкушении от исполнения обещания, которое дал ей Джеймс. Он заверил, что после окончания презентации и автограф-сессии он непременно познакомит ее со своей супругой.
– А мне подпишите?
Верна повернула голову, узнав хорошо знакомый ей голос. Она, сидя на стуле, держа наготове ручку с черной пастой, замерла, так как человека, возникшего перед ней и которого она, скорее, в силу своей легкой рассеянности, не заметила изначально, никак не ожидала здесь увидеть. По крайней мере, сегодня. Джеймс, с привычной для него улыбкой, с добрыми глазами смотрел на нее, и его взгляд говорил Верне: «Я горжусь тобой».
Верна улыбнулась, ничего не сказав. Она взяла из его рук экземпляр книги и написала на обложке: «Спасибо за бесценную поддержку. Я люблю тебя. Твоя Верна».
Когда она протянула книгу обратно, тот слегка нагнулся к ней и тихо произнес:
– Я поздравляю тебя с успехом. Эта книга станет бестселлером.
***
Тишина окончательно стала угнетать. Бриджет включила телевизор, чтобы наполнить свою квартиру хоть какими-то звуками. Бросив пульт на диван, он чуть не свалился на пол, по инерции отскочив от мягкой поверхности. Теперь еще и злость, граничившая с безнадежностью.
Не слушая, что говорят по телевизору, она направилась в кухню. Достав из шкафчика зелено-коричневую мягкую упаковку, в которой от прикосновения затрещали зерна кофе, Бриджет подошла к кофемашине. Открыв черную крышку этого механизма, во всех функциях которого она так до конца и не разобралась, Бриджет внезапно застыла на месте, услышав из телевизора имя человека, который не желал покидать ее разум.
– Во вчерашний вечер я еще раз убедился в том, что наше общество больно. Я понимаю, что это звучит как клише, и тут я не претендую на оригинальность, но вы вдумайтесь сами. Как так получилось, что какой-то никому не известный Джеймс Бишоп попадает на телевидение с такими идеями? И ведь есть люди, которым заранее было известно о его намерениях рассказать о подобных вещах. Да-да, это я говорю про тех, кто занимает руководящие должности на телевидении, и кто непосредственно дал зеленый свет появлению этого шарлатана.
– Так вы считаете, – обратилась к гостю в студии молодая женщина с азиатской внешностью, – что Джеймс Бишоп – простой обманщик?
– Джеймс Бишоп, – начал пожилой мужчина, в лице которого Бриджет узнала некогда популярного сатирика, Аллана Чейна, – мошенник, каких на свете полно, но в отличие от других, ему удалось пробраться куда дальше. И то, что сейчас мы с вами сидим здесь и обсуждаем его личность – только на руку самому Бишопу.
– Что вы имеете в виду?
– Вся эта последующая суматоха подогревает интерес к его личности. Я уверен, что сейчас он уйдет в тень, никому ничего не будет объяснять, не будет давать никаких интервью. Это еще одна очень важная вещь, которую не все понимают, но которой поддаются многие. Его молчание и образ, который он же сам и создает, такой некий человек-загадка, все это будет вызывать к нему огромную симпатию. И бишоп знает об этом прекрасно. Это, и не только, позволит ему играть с людьми, как с тряпичными куклами.