Страница 39 из 91
Учитель вернулся к костру и сел напротив Сура. Облегченно вздохнул.
Лесной Хозяин оставит своего сына стеречь путь к Кромке мира.
Зачем,учитель, ведь Мост рухнул.
Целитель захохотал, глядя на недоумевающего ученика.
Нет, мальчик мой, мост богини Кали вечен и неуничтожим, пока есть Мир живущих и Изначальная тьма. Он путь, там, где скорлупа мира дает трещину. Тебе еще не раз придется на него ступить.
Но ведь я сам видел, как он рушился...
Ты видел, как падает одно из его воплощений, а их бесчисленное множество. Взойдя на истинный Мост Кали, ты бы вряд ли вернулся бы назад, под Око Ллуга. Но не печалься. Все было не напрасно. Эту щель в небесной скорлупе мы действительно заткнули.
Зачем же тогда страж?
Лекарь нахмурился, на мгновение задумавшись.
Видишь ли, мы не знаем, сколько порождений тьмы растеклось по опаленным берегам. Сами они не могут найти путь сквозь молочную стену, но, когда мы возвращались с Моста, за нами остался след. След живущих, по которому твари Моры могут добраться и сюда. А Страж пути будет сдерживать тьму, дожидаясь, когда след исчезнет. Но позже, я все расскажу тебе позже. А сейчас разве ты не устал? Да и время приготовить что-нибудь на обед. Теперь нужно возвращаться. У нас еще долгая дорога впереди.
Глава 4. Вечный город.
Извивающаяся нить вновь дернулась, увлекая Зоула вверх. На этот раз он не противился, послушно промчался сквозь разноцветный туман, дождавшись, когда полет остановиться сам. Теперь вихрь вокруг него закружился с новой силой, даже цвета в нем стало намного больше. Радужная буря кипела вокруг, сплетая умноженное число нитей в яркие узоры, и вдруг окаменела, застыв стеклянной мозаикой. Прожилки слились в завораживающую пестротой и величием картину: гордые стены цвета киновари, утопающие в зелени садов, белые иглы исчерченных рунами обелисков у неприступных врат вечного города - сердца империи, столицы семи царей.
Вьючный козел, цокая подковками по разноцветным плитам дороги, послушно плелся за мальчиком, устало сжимавшим повод уздечки. Учитель шел чуть впереди, а вокруг двигалось множество людей и животных - одни навстречу, другие попутно. И вся эта река пестрых одежд и повозок втекала под огромную арку ворот Ареха - сердца мира.
Красные крепостные стены с голубыми карнизами под кружевом зубцов сходились тупым углом к двум охристо-желтым превратным башням. По бокам ворот из прочной кладки выступали два огромных, в шесть ростов, каменных воина-близнеца в чешуйчатом доспехе и с бычьими головами. Вечная стража вечного города.
У самых створок, обитых медью, с золочеными фигурами сокола, змеи и солнечного колеса, стояли и живые стражники в кожаных шлемах с круглыми щитами и длинными копьями, по паре у каждой башни. Примостившись в тени арки, они откровенно скучали, но не забывали ощупывать цепкими взглядами толпу. А вот паре писцов и их подручных скучать не приходилось. Скрестив ноги, они сидели в тени кожаного навеса и без устали записывали прибывающих и убывающих, количество вьюков и товаров, ученики сновали среди толпы, собирая пошлину и раздавая кусочки пальмового листа с подтверждением уплаты. Рядом с писцами стояли плиты с указами Архонта. Купцы и ремесленники безропотно выкладывали медь, золото и серебро, рекой текущее в казну. Конечно, никто не желал расставаться с деньгами, пусть и не столь уж большими, но безопасность и заступничество стражи в городе и на дорогах империи стоили дороже.
Астер уже намеревался пройти в арку ворот, мимо длинного каравана с тюками тканей, как вдруг один из стражников отделился от стены и копьем преградил ему дорогу. Тут же рядом появился юркий помощник писца, чуть пригнувшийся, с вежливой улыбкой на благожелательном лице - противоположность хмурого и грубого солдата.
Мне очень жаль, но почтенный господин не сделал положенного взноса на нужды Архонта. - Голос чиновника тек приторной вязкой патокой. - Я опечален, но, не уплатив, господин не сможет пройти в наш прекрасный город.
Служители богов не платят податей, почтеннейший, - голос учителя звучал обиженно и чуть надменно, ровно настолько, чтобы показать свое положение, но не оскорбить, - тебе ли не помнить указов сына Ллуга?
О, мы чтим священные строки, но разве почтенный господин - служитель бога, - я не вижу знаков жреца. Но, может быть, они сокрыты в поклаже, хотя их должно носить, как предписывает свод.
Я лекарь, а значит, служитель Апсуса - теперь в голосе Астера звучала обида и негодование, но опять лишь в нужных, не переходящих рамки, пределах.
Мы бы с радостью поверили почтенному господину, но чем он может подтвердить свои слова?
Плати, давай, и за своего раба, и за скотину, оборванец, а то развелось вас... - вмешался в разговор стражник - Быстро схлопочешь в подвал, да и на рудники... Они у нас большие, на всех бродяг хватит...
Это не раб, а мой ученик. - Вот теперь голос учителя показывал, что он не на шутку рассержен. - Если доблестный воин не верит моему слову, то мы можем обратиться к Рабам Архонта, и они найдут моё имя в свитках храма врачевателей...
Может быть, сборщик и был озадачен оборотом спора, но на его лице застыла все та же непроницаемая доброжелательная маска, а вот стражник при упоминании Рабов Архонта заметно поскучнел и отодвинулся от Апсуса. Несколько мгновений все хранили молчание, а потом ученик писца расплылся еще более широкой улыбкой.
Я смиренно надеюсь, что почтенный господин простит это недоразумение. – Лицо его светилось раболепием ярче, чем сверкала на солнце бритая потная лысина. - Он понимает, много разного сброда шатается у ворот. Но не сердись, почтенный господин, и проходи, проходи в наш священный город.