Страница 5 из 18
- Проезжайте. Дорогу знаете.
- Знаем, господин, - елейно пропел Саро.
Вот уж за кого стыдно!
Мы отправились дальше. Несмотря на страх и слабость, я то и дело вертела головой, рассматривая чащу. От зелени в глазах рябило, хотя поначалу она не была слишком густой, но спустя некоторое время мы въехали в настоящие заросли. Запахло непривычными запахами растений, не иссушенных, напоенных от корней до макушек. Воздух пьянил посильнее, чем в степи весной. Поражали стволы гигантских деревьев, увитые гибкими стеблями с полуметровыми листьями остроконечного плюща. В оврагах таилась сочная трава. После привычных голых солончаков с растрескавшейся землей, глинистых холмов и курганов, после чёрных скал, ощерившихся пещерами, всё это невольно вызывало восхищение и ещё большее желание жить. Когда мы проехали мимо крошечной лужайки, усыпанной белыми цветами, над которыми кружились ярко-синие бабочки величиной с ладонь, мне подумалось: «А, может, я и не умираю вовсе? Может, наоборот — всё к лучшему? И с чего я, собственно, взяла, что меня обязательно убьют? А вдруг Шеска наврала?»
От этих мыслей я приободрилась, и даже тошнота прошла. Как только мне стало спокойнее, горячие покалывания в пальцах прекратились. Была б моя воля, я б так и осталась здесь, в лесу, среди синих бабочек и белых цветков. Однако о моей воле тут речь, увы, не шла. А, что если спрыгнуть и побежать? Я пошевелила пальцами в старых ботинках, онемение вроде бы начало проходить.
Едва я собралась дать дёру, наезженная грунтовая дорога уткнулась в широкую бетонную полосу. Саро потянул замешкавшегося псидопса за холку, и мы свернули налево. Перед нами предстал мегаполис — когда-то город прошлых людей, через много лет после конца света занятый глоссами. Я ахнула и задрала голову вверх. Множество бетонных высоток устремлялись в небо, подобно гигантским соляным столбам, поблескивающим на солнце остатками окон. Из них местами тянулась в свету дикая, неистовая зелень, показывая, что она тут главная, а совсем не человек. Сколько же здесь жило людей, чтобы понадобилось столько окон? Тысячи? Сотни тысяч? Даже представить такое сложно, гром мне в ребра!
Впрочем, и на бетонной дороге у края города народу сновало прилично: те, что побогаче - на ржавых цветных повозках, запряжённых псидопсами и изредка даже лошадьми, другие верхом кто на чем, бедняки — пешком. Были тут не только глоссы: тех легко отличить по длинным волосам, куда более приличным одеждам, чем у наших, и круглой черной серьге в ухе, попадались и химичи с фиолетовыми серьгами, и долговязые любильцы с серебристыми. С красными ходили только наши.
- Ну всё. Через две улицы рынок. Там и казначей, - пробормотал Анко сотоварищу, бросая на меня косой взгляд.
Пока мы продвигались по шумной окраине мегаполиса, в душу вновь закралась тревога. Странно, но, кроме суровой старухи, закутанной в чёрное, по дороге я не увидела ни одной женщины. Причем старуха ехала с доброй армией провожатых.
Моё беспокойство скоро усилилось, потому что, завидев меня, кучка разбитных парней пошла за нами. Кто-то причмокивал, кто-то улюлюкал, кто-то подмигивал или выкрикивал что-то типа:
- Сворачивай-ка сюда! Ну-ну, посмотрим, кому повезёт... Эй, степники! Отдайте мне сладкую... Снимите с неё лохмотья, не разглядеть, не уродина ли?
Толпа обросла любопытными. А парни совсем распоясались, стали кричать всякие гадости, подошли вплотную. Казалось, ещё немного, и меня разберут на лоскуты... Я закуталась в платок, отчаянно желая стать невидимой. Мои спутники втянули головы, лишь отец распрямил плечи и перехватил рукой копьё.
Пара рослых молодчиков достали мечи из-за поясов и принялись махать ими перед его носом:
- Давай-ка, старик, её сюда. Мы тебе тоже водицы нальем. Хоть все озеро.
Саро и Анко выглядели хлипкими рядом с этими верзилами, да и отец был худ и невысок ростом — наглецы могли запросто уложить его одной левой. Моя душа ушла в пятки, и я ухватилась крепче за шерсть псидопса. Он взвизгнул совсем по щенячьи и резко дёрнулся, сбросив меня на землю. Запахло палёной шерстью. Чёрт! Похоже, я обожгла его искрами!
Мужчины расхохотались, кольцо сомкнулось. Лицо отца побелело, а мои ладони засвербели, закололи неимоверно. Насупившись, я начала подниматься, стараясь не смотреть на смачные ухмылки глоссов. Чувствовала, что взорвусь или шарахну в одну из этих отвратительных образин искрами так, что запахнет уже не паленой псиной. Я сглотнула. И вдруг послышался громогласный голос.
- Хэйдо! Ну-ка заткнулись все и разошлись! - рявкнул он. - У кого лишний язык? Отрежу.
И толпа разом умолкла. Наше окружение стало редеть. Я оглянулась, чтобы увидеть, кто одним словом устрашил глосских уродов. Передо мной стоял гигант в кожаных доспехах и узких штанах. Он держал короткий меч в одной руке, другой убирая за ухо пряди чёрных волос, выбившихся из длиннющей косы. За ним стояли три стражника. Синие глаза гиганта с насмешливым любопытством посмотрели на меня:
- Что тут у нас?
Я невольно поправила платок и пожалела, что мне так и не удалось отмыться. Наверное, всё лицо в пыли и поте, недаром ведь кожу неприятно стягивает... Гигант усмехнулся небрежно:
- Понятно. Очередная чумашка из степей.
Будто мало мне было на сегодня унижений! Я резко выпрямилась, и меня сразу же качнуло. Пришлось ухватиться раскалённой ладонью за железный столб, что оказался под рукой. Я вздрогнула, чувствуя нарастающее напряжение. Что-то огненное зажглось в груди и потекло через руки в столб. Люди в толпе ахнули, задрав, как один, головы. Даже у синеглазого гиганта отвисла челюсть. Все смотрели на верхушку столба. Я подняла глаза. Гром мне в ребра! Столб ожил и принялся сверкать по очереди зелёным, жёлтым, красным, а по зелёному кружку быстро-быстро задвигал ножками человечек. Во рту у меня снова появился неприятный привкус железа.