В космической пустоте

—Если неоги могут каким-то образом выследить плащ, — медленно произнес он, — если они могут, а я думаю, мы должны предположить, что они могут, тогда я должен покинуть ваш корабль.

Телдин не был уверен, какого ответа он ожидал от собеседников. Чего он не ожидал, так это реакции Элфреда.

Первый помощник запрокинул голову и расхохотался. — Вам предстоит долгий путь обратно на Кринн, старина, — сказал воин.

Телдин почувствовал, как краснеют его щеки. — Вы можете высадить меня на какой-нибудь другой планете, — резко сказал он. — Подойдет любое место.

Элфред мгновенно протрезвел и успокаивающе положил руку на плечо Телдина. — Простите, друг, — сказал он серьезно. — Мне не следовало смеяться. То, что вы сказали, было сказано благородно, но не слишком практично. Если неоги смогут выследить плащ, они придут и заберут вас, где бы вы ни прятались. Если вы останетесь один, они убьют вас и заберут плащ. По правде говоря, я всего лишь старый наемник. Я мало что знаю о магии, и мне это нравится, но я знаю одну вещь. Его голос стал жестче. — У меня есть веская причина ненавидеть неогов, и только потому, что они хотят чего-то, что бы это ни было — и это вполне достаточная причина, чтобы держаться от них подальше.

— И для меня тоже, — вставил Эстрисс. — Мне кажется, что лучший способ скрыть плащ от неогов — это выяснить, как им пользоваться, и управлять его силой. Невыразительные белые глаза существа остановились на Телдине. — Но не сейчас, — закончил иллитид. — Вы устали. Возможно, после сна мы сможем продолжить это.

Телдин почувствовал, как усталость, на самом деле, накатывает на него волной. Несмотря на все его попытки держать глаза открытыми, они начали закрываться.

— Воспользуйся моей каютой, — сказал ему Элфред. — Я уверен, что в ближайшее время мне не представится такой возможности.

— Спасибо, — слабо ответил Телдин. Он устал. Может быть, это было что-то, что сделал иллитид — он помнил, как нападавший упал под ментальной атакой пожирателя разума, или, может быть, это было что-то связанное с плащом. Или, может быть, это было что-то менее загадочное: стресс, страх и напряжение дня, которые, наконец, добрались до него. Во всяком случае, он едва заметил, как Элфред помог ему пройти по коридору в каюту первого помощника, и сон поглотил его, как только он лег на кровать.

Глава 8

Сознание возвращалось медленно. В течение бесконечно долгого времени, Телдин нежился в расслабленном состоянии полусна, полу-бодрствования. Мысли, которые были почти сном, проносились в его голове. Реальные события последних недель сочетались с воспоминаниями детства. Люди и места смешивались и сочетались в совершенно нелогичных сочетаниях. Дедушка и Элфред вместе учили Телдина владеть коротким мечом, а Эстрисс, и Дана, теперь необъяснимо одетые в плащ Телдина, стояли на баке и наблюдали. Единственной эмоцией, которую он испытывал, было легкое недоумение, а не глубокая боль, которая по праву должна была сопровождать некоторые образы.

По мере того как он приближался к полному сознанию, он обнаружил, что может манипулировать некоторыми мыслями, некоторыми образами. Впервые он мог хотя бы отчасти объективно оценить происходящее. Лежа, он перебирал в уме принятые им решения, точки, где он мог бы повернуть ход событий в другую сторону. Он понял, что их было слишком мало. Его действия были более сдержанными, чем он предполагал. В каждой точке ответвления у него действительно был только один вариант, который имел полный смысл, и теперь он видел, что если бы он сбился с самого логичного пути, результат почти наверняка был бы хуже, чем сейчас. Подавляющее большинство других путей заканчивалось бы его смертью и плащом в руках неоги.

Так что, с мрачным чувством облегчения, оправдания, даже искупления, он, наконец, пришел в себя. Результаты его действий все еще давили на него тяжелым грузом, и он знал, что так будет всегда, но, по крайней мере, теперь он чувствовал себя лучше, готовым нести бремя, которое ему дали.

Он открыл глаза и прищурился от света, льющегося в иллюминатор. Какое-то мгновение он не помнил точно, где находится, потом память вернулась полностью. Он был в каюте Элфреда.

Он спрыгнул с узкой койки и с интересом огляделся. Он ожидал, что каюта первого помощника каким-то образом будет соответствовать личности и происхождению этого большого человека. На переборках будут висеть памятные вещи, возможно, старый зазубренный палаш, который он отобрал у достойного противника, или вымпел подразделения, с которым он сражался. Повсюду будут свалены карты и книги. Это было бы удобным убежищем для человека, который нуждался в бегстве от своих обязанностей.

Если бы Телдин когда-нибудь считал себя непогрешимым судьей характера, то каюта Элфреда разрушила бы это представление навсегда. Маленькая каюта была спартанской, почти голой. На переборках не было ни трофеев, ни книг — вообще ничего, что давало бы представление о личности владельца. Дорожный сундук, вероятно, с личными вещами Элфреда, стоял в ногах узкой деревянной койки. К переборке рядом с дверью был привинчен небольшой письменный стол, а под иллюминатором — мягкая скамья. Единственное, что соответствовало ожиданиям Телдина, была карта: на столе лежала звездная карта, удерживаемая на месте маленькими металлическими зажимами.

Оглядываясь назад, Телдин понял, что именно такой каюты ему и следовало ожидать с самого начала. Сколько времени, на самом деле, Элфред проводил в своей каюте? Казалось, практически ничего. Воин всегда был на мостике или бродил по кораблю. Для такого человека его каюта была бы местом для сна, не более того. Зачем бы ему понадобилось украшать ее или даже ставить на ней печать собственной личности, когда у него практически не было времени, чтобы увидеть это?

Телдин улыбнулся про себя. Элфред все еще оставался в некотором роде загадкой, но Телдин постепенно начинал лучше понимать дородного воина.

Он с наслаждением потянулся. — «Ну что ж», — подумал он, — «мне пора выходить». Кстати, который час? Это было что-то в корабельной жизни, к чему он так и не смог привыкнуть. Был ли корабль в диком пространстве или в потоке, невозможно было определить время, просто взглянув за борт. Приходилось полагаться на корабельный колокол, и даже тогда было неясно, что это за время.

С минуту он прислушивался. На корабле было довольно тихо, никаких громких звуков на палубе. Это ничего не означало, конечно. После битвы с неогами Элфред, вероятно, предпочтет управлять кораблем с как можно меньшим количеством людей на вахте и дать остальным возможность поспать.

Кстати, а где же Элфред?

Телдин открыл дверь каюты. Женщина из членов экипажа проходила мимо, но остановилась, когда увидела Телдина, стоящего в дверях. Она слегка отодвинулась, словно давая ему больше места.

— Сколько сейчас времени? — спросил он.

— Две склянки, сэр.

Телдин поднял бровь. — «Сэр», что это? Уровень уважения вырос даже больше, чем он думал. Он должен был признать, что это было приятно, в некотором смысле, но это было основано на неправильном толковании. — «Ну что ж», — подумал он, — «теперь уж ничего не поделаешь».

Две склянки. Это означало, что он проспал около восьми часов. Он снова потянулся, наслаждаясь напряжением своих хорошо отдохнувших мышц, и указал пальцем вперед, на мостик. — Кто сейчас дежурит на мостике? — спросил он.

Женщина странно посмотрела на него. — Уже две склянки ночной вахты, сэр, — ответила она.

Он рассеянно поблагодарил ее, и она пошла дальше по своим делам. Ночная вахта означала, что он проспал около двадцати четырех часов. Неудивительно, что он чувствовал себя таким отдохнувшим.

— А где Элфред Сильверхорн? — он вдруг подумал, что надо было спросить женщину, но она уже исчезла в коридоре, ведущем на грузовую палубу. Он пожал плечами. Скорее всего, первый помощник был на мостике. И он двинулся вперед.

Но тут его остановил шум, донесшийся из офицерского салона. Это был какой-то фыркающий рокот. Сначала он не мог определить, что это, но потом широкая улыбка расплылась по его лицу. Он тихо подошел к двери салона и открыл ее.