Страница 98 из 122
Мария покачала головой:
— Балуешь ты её. Ну, что надо дяде сказать?
Сабина вместо благодарности предпочла ещё раз потянуть Гефестиона за великолепные кудри.
— Вот так они нам и платят, — оценил Диодор и, в отличие от обласканного дочкой Гефестиона, поймал от жены подзатыльник.
Самые лакомые кусочки, подносимые хозяйкой Гефестиону, объяснялись исключительно желанием Марии не ударить в грязь лицом перед гостем из столицы, только вчера гулявшим на пышном празднестве, руки бывшей влюблённой и предмета её страсти не соприкасались, хандра этера царевича не проходила, он по-прежнему был погружён в неприятные думы о проблемах при дворе Филиппа, жена хранила бесстрастный вид и, казалось, была озабочена лишь тем, чтобы оказать нежданному визитёру должное гостеприимство, сам прибывший, встречаясь взглядами с красавицей-супругой, не краснел, не бледнел и не был возбуждён — Диодор всё это оценил и расслабился: его спокойствию и миру в семье ничто не угрожало. Пили за свадьбу, за дочку, за благоденствие, приумножение потомства и…
— За забор! — провозгласил сын Аминтора последний тост под хохот мужа и жены. — Диодор, послушай! Дни длинные, мы вполне можем до темноты управиться: приобрести на базаре всё необходимое, взять в подмогу пару рабочих… — Гефестион встал, отошёл к покосившейся ограде и внимательно осмотрел её состояние. — Опоры надо вкопать поглубже, а доски — покрасить.
— Дороговато выйдет, — засомневался Диодор.
— Без проблем, будет от меня подарок на свадьбу.
— Ты ж на ней не был!
— Я мысленно… Лучше поздно, чем никогда. Не обижай! К тому же я сегодня после бессонной ночи неработоспособен, наверняка вместо гвоздя по пальцам молотком садану, а вложиться в дело хочется — пусть хоть материально.
На том и порешили. Мария, оценив будущие горы мусора, масштабы предстоявшей уборки и благоухание свежей краски, была успокоена тем, что основную работу по выбросу досок и выносу корзин выкопанной земли возьмут на себя работники по найму, но от ароматов всё же решила избавиться:
— Я с Сабиной к матери отправлюсь, малышке вредно краской дышать, да и не уследишь за ней: перемажется вся. — Мария подошла к Гефестиону. — Наверное, уже не увидимся…
— Может быть, останешься на пару дней? Ты где остановился? — поинтересовался Диодор.
— В трактире, сразу у южных ворот.
— У Кассия! Он тебя обдерёт как липку! Оставайся, сам сказал, что Гектору отдых нужен.
— Да он оклемался, я посмотрел: в порядке, не захромает. Нет-нет, решил уже. Давай на базар, чтобы за сегодня всё закончить. — Гефестион отошёл от забора.
— Ладно, но мы тебе рады будем в любой момент. Приезжай, когда захочешь. Диодор, я тут посуду уберу — и к матери.
Диодор увидел целомудренный поцелуй Марии в щёку и абсолютно дружеские объятия; три слова «приходи, как обернёшься» уловило только ухо Гефестиона.
Мария проводила вышедших со двора мужчин долгим взглядом. «Это будет только сегодня и только один раз».
— А помнишь, она была в тебя влюблена?
— И дорого бы я дал, чтобы то время вернулось…
Диодор внимательно посмотрел на Гефестиона.
— Ты… с Александром сейчас?
— Был. — Лицо Гефестиона исказилось. — Не хочу трогать.
«Так вот оно что, — понял Диодор. — Конечно, дело вовсе не в интригах при дворе Филиппа и не в проблемах похода за Геллеспонт: когда в Македонии не было заговоров, а за её границами — войны! Всё гораздо проще».
Мужчина мягко тронул попутчика за плечо:
— Всё образуется.
— Не знаю, — Гефестион явно не хотел развивать мучащую его тему. — Опоры на локоть вкопаем?
— Ты прямо форт собираешься отгрохать.
— Надёжнее всегда лучше.
Выйдя к торговым рядам, Гефестион быстро произвёл в уме нехитрые подсчёты, мужчины закупили необходимое, и через полчаса у дома Диодора двое рабочих уже сгружали с подводы, запряжённой чалой лошадкой, брусья и доски.
— Никогда не думал, что сам Аминторид будет руководить строительством моего забора.
— «Руководить» — это слишком громко сказано. Первый брус вкопают — и я к Кассию отправлюсь. Просто с ног валюсь от усталости…
Гефестион дождался установки первого бруса и стал прощаться с Диодором.
— Всё же решил сегодня уехать? — спросил муж Марии.
— Да, или в ночь, или на рассвете — в зависимости от того, когда отосплюсь. Ну давай! Любви тебе и наследников! Береги Марию!
— И тебе удачи и любви! Всё образуется.
Мужчины обнялись, Гефестион бросил последний взгляд на милый уютный домик и пошёл прочь, уже не оглядываясь. Добрался до постоялого двора, строго-настрого наказал Кассию не тревожить, даже если в трактире случится пожар, а на Миезу нападут персы, вошёл к себе, раскрыл окно и, перемахнув через него, в два счёта добрался огородами до дома Деметры. Дверь была приоткрыта.