Страница 103 из 122
— Не могу.
Они снова кинулись друг другу в объятия, яблоки рассыпались по земле…
— Уходи, уходи! — твердила Мария, заклиная себя не менее, чем Гефестиона. — Уходи! — Она подняла яблоки и вложила их Гефестиону в руки. — Иди, не останавливайся, не оборачивайся! Быстрее, беги же!
Гефестион пошёл. «Не останавливаться, не оборачиваться» жгло мозг.
«Пусть он не останавливается, не оборачивается, потому что я не выдержу. Почему, почему такая мука? Почему четыре года назад, когда он тоже уезжал, тоже навсегда, мне не было так больно? Я ведь тоже была убеждена в том, что он не вернётся. Я ошиблась. Но теперь… теперь он уже не вернётся никогда. Я вижу его в последний раз. Как это вынести?»
Фигура вышедшего Гефестиона скрылась за деревьями. Мария обессиленно прижалась к стволу, сползла по нему на землю и зашлась в рыданиях. Она не помнила, сколько времени пробыла в таком состоянии, и очнулась только тогда, когда её окликнула вошедшая с Сабиной мать:
— Мария! — Деметра укоризненно покачала головой. — Всё закончено, так?
— Я потеряла цепочку — поэтому и расстроилась, — глухо ответила Мария. — А вы? Браслет никуда не подевали?
— Нет.
— Дай мне его. Сабина уже наигралась. — Мария надела на руку браслет Гефестиона. — Я мыла полы, вышла в сад, стала рвать яблоки, ветка зацепила меня за шею, и я потеряла цепочку. Ты поняла?
— Поняла, поняла. Иди. Хорошо, что уже темнеет…
Мария взяла нагулявшуюся, уже засыпающую Сабину на руки. «Она клюёт носом и я её несу — это веская причина не поднимать голову».
— До завтра…
Путь до дому показался многомесячным походом. Там, где-то за горизонтом, далеко-далеко, в прошлой жизни, в десятках лет от нынешнего вечера остались мгновения счастья.
— Ты что такая грустная? — Диодор посмотрел на вошедшую жену внимательным взглядом.
— Не грустная — расстроилась: цепочку потеряла. Замоталась, полы мыла: у матери сердце прихватило. Потом в сад вышла, за ветку зацепилась — не знаю даже, где именно посеяла…
— Не переживай. Я куплю тебе другую.
— Не надо, спасибо. Сегодня у нас уже целых два приобретения. Забор вышел прекрасным. С Гефестионом ставил?
— Нет, он с ног валился от усталости. Только в начале постоял четверть часа, потом в трактир к Кассию пошёл.
— Не вернётся уже?
— Вряд ли.
— Жалко: надо было бы поблагодарить. Ещё за браслет…
— Да. Целое состояние, дом можно за такой купить.
— Ну, нам и в этом хорошо, тем более с новым забором. — Мария вымученно улыбнулась.
— Ты надела его на руку?
— Да. Сабина наигралась, а на моей руке он не потеряется. — На Диодора посмотрели прекрасные синие глаза. — Ты знаешь, меня никогда не подводила интуиция, и она говорит мне сейчас, что мы видели Гефестиона в последний раз, он больше никогда сюда не вернётся, мы больше никогда не встретимся.
Диодор внимательно посмотрел на жену.
— Значит, повстречаемся там…
— За вратами Аида. Это не минет никого — даже царей. И Александр там будет.
«Не с Павсанием ли? И тогда…» Эти слова замерли на устах Диодора, он только молча кивнул.
Деметра после ухода Марии глубоко задумалась и уже в ночь тенью выскользнула из дому. Тень отправилась к Кассию с небольшим свёртком в руке, пробыла у него всего чуть-чуть, опять незаметно выскользнула, на ходу добавляя к поклаже ещё что-то, и через четверть часа постучалась в неприметную дверь на окраине Миезы.
— Салоника!
На стук вышла женщина лет пятидесяти с цепкими карими глазами:
— Деметра? Чем обязана?
— Дело у меня к тебе.
— Это понятно. Без дела ко мне не ходят. — Салоника посторонилась, впуская мать Марии в дом, усадила и присела напротив Деметры сама. — Давай, рассказывай.
— Вот, видишь этот хитон? — Гостья развернула свёрток. — Владельца от Марии сможешь отсушить?
Салоника внимательно посмотрела на Деметру.
— У тебя там ещё что-то…
— Да. Пеплум Марии. А её надо отсушить от владельца хитона.
Салоника примерилась к предстоящей работе.
— Владелец-то… хитон больше не наденет?
— Нет.
— Плохо. Надел бы — было бы вернее. С Марией-то полегче…
— Я так и предполагала. Так берёшься или нет?
— Сделаю, но мне нужно имя.
— А то ты не знаешь…
— Гефестион, сын Аминтора…
Деметра утвердительно кивнула и вопросительно воззрилась на хозяйку, уловив колебание в её глазах: