Нежна и опасна

В этот раз я без стес­не­ния смот­ре­ла, как муж­чи­ны пе­ре­оде­ва­ют­ся. Ма­ша то­же на них лю­бова­лась из-под ко­зырь­ка ла­дони. Рас­пу­щен­ные куд­ря­вые во­лосы раз­ле­тались на вет­ру, од­на прядь зах­лес­тну­ла мне шею, как чёр­ная шёл­ко­вая лен­точка. Я сня­ла с се­бя прядь Ма­шиных во­лос и спро­сила:

— Пос­лу­шай, а ты счас­тли­ва?

— Ну да.

Что, и всё?

— А что дос­тавля­ет те­бе са­мое боль­шое счастье? Лю­бимый муж­чи­на, свадь­ба, меч­ты о бу­дущем? В чём твоё глав­ное счастье?

— Я бе­ремен­на, — прос­то ска­зала Ма­ша.

Я не ожи­дала та­кого от­ве­та и, на­вер­ное, Ма­ша по­няла это по мо­ему ли­цу:

— Эх, Аня! Двад­цать лет на­зад я то­же ду­мала, что глав­ное — это лю­бовь и свадь­ба, а те­перь по­няла, что глав­ное — это де­ти. Мо­жет, это проз­ву­чит слиш­ком па­фос­но, но толь­ко де­ти оп­равды­ва­ют на­ше пре­быва­ние на зем­ле. Без них ни­чего не име­ет смыс­ла: ни лю­бовь, ни муж­чи­ны, ни бу­дущее.

Нем­но­го стран­но бы­ло слы­шать та­кое от жен­щи­ны, ко­торая со­бира­лась пой­ти под ве­нец че­рез счи­таные ча­сы.

— Но ва­ша свадь­ба — она же име­ет смысл?

— Име­ет. Толь­ко я не по­нимаю, за­чем он так то­ропит­ся. Я не хо­тела рас­пи­сывать­ся в Аме­рике, это лиш­ние бу­маги и хло­поты, но Па­ша нас­то­ял. Он из­ме­нил­ся в пос­ледние ме­сяцы, я пе­рес­та­ла его по­нимать. Рань­ше ему бы­ло пле­вать — рас­пи­саны мы или нет. Глав­ное, что мы бы­ли вмес­те. А те­перь он то­ропит свадь­бу, а мне по­чему-то ка­жет­ся, что он ме­ня раз­лю­бил. Я пы­талась с ним по­гово­рить, но он от­ри­ца­ет, что у нас есть проб­ле­мы. Го­ворит, пос­ле свадь­бы всё из­ме­нит­ся.

Её сло­ва ме­ня шо­киро­вали:

— Как ты мо­жешь сом­не­вать­ся в его чувс­твах?! Он же­нит­ся на те­бе — раз­ве это не зна­чит, что он те­бя лю­бит?

— Ну, зна­ешь ли, на Ле­не он то­же же­нил­ся — да толь­ко не по люб­ви, а из жа­лос­ти. Я не удив­люсь, ес­ли вы­яс­нится, что на мне он хо­чет же­нить­ся из бла­годар­ности или чувс­тва дол­га. С не­го ста­нет­ся! Это же Мол­ча­нов.

«Да, я нес­частен».

Я мог­ла бы рас­ска­зать Ма­ше о ноч­ном раз­го­воре — воз­можно, это да­ло бы ей но­вую ин­форма­цию, но я ни­ког­да ни­кому не рас­ска­зыва­ла о том, что про­ис­хо­дило меж­ду мной и Мол­ча­новым. Это бы­ло на­ше и боль­ше ничьё.

Мы опять пос­мотре­ли на на­ших же­нихов. Ки­рилл и Па­ша ра­зоб­ла­чились до тру­сов, а по­том влез­ли в тёп­лые гид­ро­кос­тю­мы. Олег по­могал им с обо­рудо­вани­ем, но сам, оче­вид­но, ка­тать­ся не пла­ниро­вал. Ког­да змеи бы­ли за­пуще­ны в не­бо, а пар­ни вско­чили на дос­ки и по­нес­лись по вол­нам, Олег за­курил, прик­рыв си­гаре­ту от вет­ра, и нап­ра­вил­ся к нам.

— А Олег? — спро­сила я. — Он пред­ла­гал те­бе вый­ти за­муж?

— Угум, — от­ве­тила Ма­ша, раз­гля­дывая не бу­дуще­го му­жа, сколь­зя­щего по кру­тым вол­нам, а на­чаль­ни­ка служ­бы бе­зопас­ности сво­его бра­та.

— А по­чему вы рас­ста­лись? — за­дала я воп­рос, ко­торый дав­но хо­тела за­дать ко­му-ни­будь из них.

— А у нас бы всё рав­но ни­чего не по­лучи­лось: он бес­пло­ден. Да он и не нас­та­ивал, для не­го де­ти — обя­затель­ное ус­ло­вие бра­ка. По­это­му он и не же­нит­ся. Не хо­чет пор­тить ни­кому жизнь.

Олег по­дошёл к нам и усел­ся на край ка­мен­но­го пла­то:

— Ма­шуня, а ты взя­ла что-ни­будь по­есть? Че­го-то я про­голо­дал­ся на све­жем воз­ду­хе.

— Гос­по­ди, Го­лубев, ты пос­то­ян­но го­лод­ный! Как те­бя не раз­несло вширь на три мет­ра?

— Я каж­дый день за­нима­юсь спор­том, — спо­кой­но от­ве­тил Олег. — На­до же ку­да-то де­вать энер­гию.

— Ка­кую ещё энер­гию? — про­буб­ни­ла Ма­ша, дос­та­вая из кор­зинки сэн­дви­чи с вет­чи­ной, па­ру ба­нок пи­ва и упа­ков­ку ма­лины.

— Ка­кую? — уди­вил­ся Олег. — Сек­су­аль­ную! Две па­роч­ки в до­ме. Блин, луч­ше бы я в гос­ти­нице по­селил­ся!

Он сос­тро­ил стра­даль­чес­кую гри­масу. Ма­ша гром­ко рас­сме­ялась, Олег к ней при­со­еди­нил­ся, а я пок­ля­лась не за­нимать­ся боль­ше сек­сом в до­ме Ма­ши и Мол­ча­нова.