Нежна и опасна

В эту ночь я выс­па­лась луч­ше, чем за все пре­дыду­щие, но ут­ром наш раз­го­вор всплыл у ме­ня в моз­гу реп­ли­ка за реп­ли­кой, и я уже не мог­ла вы­кинуть его из го­ловы. Мол­ча­нов нес­частен? Этот прек­расный муж­чи­на, луч­ший из всех ко­го я зна­ла, — нес­частен? Ху­же то­го, он сми­рил­ся с си­ту­аци­ей и был уве­рен, что пос­ту­па­ет пра­виль­но.

Что же де­лало его нес­час­тным? Он ско­ро же­нит­ся на лю­бимой жен­щи­не, у не­го ро­дит­ся дол­гождан­ный ре­бёнок, у не­го есть всё, что нуж­но для счастья: день­ги, здо­ровье, семья, друзья.

Но в ушах сто­яли его сло­ва «я нес­частен», и я ве­рила ему. Не стал бы он мне врать в ту ми­нуту. Из всех на­ших раз­го­воров вче­раш­ний был са­мым ис­крен­ним и дру­жес­ким.

Ма­ша на кух­не со­бира­ла кор­зинку с едой:

— Мы едем в Сан-Ди­его, ты не за­была? Ре­бята хо­тят по­катать­ся, а мы ус­тро­им пик­ни­чок на пля­же, ты не про­тив?

— Я всег­да за, — от­ве­тила я, по­нятия не имея, что это за Сан-Ди­его. — Сей­час на­дену ку­паль­ник и возь­му по­лотен­це.

— Не сто­ит, они те­бе не при­годят­ся, — зас­ме­ялась Ма­ша.

Мы пог­ру­зились впя­тером в Ма­шин джип и по­нес­лись по ши­роко­му хай­вею на юг. За ру­лём си­дел Мол­ча­нов, а Ма­ша усе­лась ря­дом со мной. В пу­ти она рас­ска­зыва­ла о том, что Сан-Ди­его — пер­вый го­род на за­пад­ном по­бережье, основанный переселенцами. Ког­да-то он вхо­дил в сос­тав Мек­си­ки, а пос­ле вой­ны был при­со­еди­нён к США вмес­те с Ка­лифор­ни­ей, но до сих пор ис­па­но-мек­си­кан­ская куль­ту­ра…

— Ма­ша, — пе­реби­ла я её. — Ты лю­бишь эти мес­та, да?

— Обо­жаю. Пер­вый раз я при­еха­ла в Лос-Ан­дже­лес, ког­да мне бы­ло две­над­цать лет. Я да­же хо­дила в мес­тную шко­лу, вы­учи­ла язык.

— А по­чему ты не ос­та­лась тут нав­сегда?

— Не хо­тела рас­ста­вать­ся с Ки­рил­лом, а он был про­тив пе­ре­ез­да, — ска­зала она шут­ли­во. Ки­рилл хмык­нул и за­катил гла­за.

 

***

Не за­ез­жая в го­род, Мол­ча­нов съ­ехал с хай­вея, по­том ещё нес­коль­ко раз по­вер­нул и мы подъ­еха­ли пря­мо к оке­ану. Пляж ока­зал­ся не­боль­шим и пус­тынным. Его ок­ру­жали ска­лы, по­рос­шие кри­выми кус­та­ми и опу­тан­ные кор­ня­ми, а из пес­ка тут и там тор­ча­ли ог­ромные ва­луны. По­ка муж­чи­ны выг­ру­жали дос­ки, зме­ев и кос­тю­мы, мы с Ма­шей ус­тро­ились на глад­ком длин­ном кам­не, ко­торый воз­вы­шал­ся слов­но пла­то. Пов­сю­ду ва­лялись охап­ки бу­рых во­дорос­лей. Пен­ные вол­ны на­каты­вали на них, пе­рево­рачи­вали и уно­сили с со­бой. Гром­ко шу­мел оке­ан — шум Бал­тий­ско­го мо­ря по срав­не­нию с этим мощ­ным рё­вом ка­зал­ся ти­хим плес­ка­ни­ем.

Я по­няла, по­чему Ма­ша ска­зала, что ку­паль­ник мне не при­годит­ся. Вдоль бе­рега дул силь­ный хо­лод­ный ве­тер. Мет­ро­вые вол­ны от­би­вали вся­кую охо­ту лезть в во­ду.

Мои ро­зовые во­лосы раз­ле­тались и би­ли по ли­цу, и я пе­ревя­зала их ре­зин­кой. В лю­бом слу­чае, раз уж я здесь, на бе­регу Ти­хого Оке­ана, глу­по бу­дет не на­мочить хо­тя бы но­ги. Я спрыг­ну­ла с кам­ня и сня­ла бо­сонож­ки. Сту­пила на мок­рый пе­сок и сде­лала три ша­га впе­рёд. На­кати­ла вол­на — нас­толь­ко хо­лод­ная, что я не удер­жа­лась и вскрик­ну­ла. Во­да всё при­быва­ла и при­быва­ла, слов­но эта вол­на бы­ла бес­ко­неч­ной. Она дос­та­ла мне до ко­лен, и я рас­те­рян­но под­хва­тила по­дол платья.

— Аня, стой на мес­те! — сквозь вой вет­ра я ус­лы­шала крик Мол­ча­нова.

Я обер­ну­лась. Вол­на на­чала от­сту­пать, и я явс­твен­но ощу­тила, как она утя­гива­ет ме­ня за со­бой. Пе­сок под ступ­ня­ми при­шёл в дви­жение и поп­лыл в сто­рону оке­ана. Вол­на за­бира­ла с со­бой всё — пе­сок, во­дорос­ли, мел­кие кам­ни и глу­пых ку­паль­щиц, рис­кнув­ших до­верить­ся Ти­хому оке­ану. Я на­чала ша­гать к бе­регу, с тру­дом вы­вола­кивая но­ги и про­тивос­тоя на­пору вол­ны, но это бы­ло слож­но. Сил не хва­тало. Мол­ча­нов под­бе­жал ко мне и про­тянул ру­ку. Я схва­тилась за неё, он рез­ко дёр­нул, и я вы­лете­ла из во­ды, как то­щая мор­ковка из рых­лой поч­вы. Мол­ча­нов об­нял ме­ня и при­жал к се­бе. Вол­на омы­вала нас, пе­сок всё ещё уте­кал под но­гами, мы про­вали­вались, но рас­те­рян­ность и страх уже прош­ли. Я ут­кну­лась ли­цом ему в грудь и креп­ко сжа­ла его паль­цы, не же­лая от­пускать. И по­чувс­тво­вала от­ветное при­кос­но­вение: на мгно­вение его твёр­дые су­хие гу­бы тро­нули мою щё­ку. Он ме­ня по­цело­вал! Прос­то так, не при встре­че или рас­ста­вании, а без при­чины, по собс­твен­ной ини­ци­ати­ве. Или, воз­можно, при­чина бы­ла, но я бо­ялась о ней ду­мать. Слиш­ком час­то я оши­балась, слиш­ком час­то ме­ня от­верга­ли. Я ус­та­ла бол­тать­ся меж­ду на­деж­дой и от­ча­яни­ем, пос­то­ян­но ощу­щая се­бя пре­датель­ни­цей. Пос­ле­зав­тра я ста­ну же­ной Ки­рил­ла. 

Я так ре­шила.

Я слы­шала го­лоса Ма­ши и Ки­рил­ла, они приб­ли­жались. «Гос­по­ди, ну по­чему, ког­да мы со­бира­ем­ся на пля­же, с на­ми веч­но что-то про­ис­хо­дит: то взры­вы, то цу­нами?!» — гром­ко се­това­ла Ма­ша. 

В эту ми­нуту я с пу­га­ющей от­чётли­востью по­няла, что хо­чу, что­бы они все ис­чезли. Ма­ша, Ки­рилл, Олег, весь этот мир, лишь бы мы с Па­шей мог­ли сто­ять об­нявшись на вет­ре­ном и пус­тынном оке­ан­ском пля­же.

То, что я ре­шила, и то, че­го я хо­тела на са­мом де­ле, — это бы­ли со­вер­шенно раз­ные ве­щи.

— Пой­дём, — Мол­ча­нов вы­тащил ме­ня на су­хое мес­то.

Ки­рилл пой­мал ме­ня в объ­ятия:

— Ис­пу­галась? На­до бы­ло пре­дуп­ре­дить, что здесь нель­зя ку­пать­ся. Хо­чешь, за­едем по­том на ци­виль­ный пляж? Прав­да, во­да вез­де хо­лод­ная, но там те­бя хо­тя бы не смо­ет. А во­об­ще мес­тные ку­па­ют­ся и за­гора­ют око­ло бас­сей­нов, оке­ан в та­кую по­году — толь­ко для са­мых от­ча­ян­ных, ти­па рус­ских ту­рис­тов.