Нежна и опасна

Пер­вый по­рыв был сбе­жать об­ратно — в тёп­лую пос­тель, под бо­чок спя­щего Ки­рил­ла, что­бы не ос­та­вать­ся с Мол­ча­новым на­еди­не. Ночью, под не­вер­ным лун­ным све­том, в тон­ком ха­лати­ке, ед­ва прик­ры­ва­ющим по­пу.

— А ко­го ты ожи­дала уви­деть?

— Оле­га. Я ду­мала, это он ку­рит по но­чам.

— Нет, это я ку­рю. А за­чем те­бе Олег?

— Ну прос­то, по­гово­рить.

— О чём? О Ма­ше?

Я сме­шалась. Мол­ча­нов по­пал в точ­ку. Я о мно­гом раз­го­вари­вала с Оле­гом, но в этот раз мне хо­телось ус­лы­шать ис­то­рию их люб­ви — под­робно и об­сто­ятель­но. Ис­то­рию, ко­торую Ма­ша скры­вала от сво­его же­ниха.

— Ну по­чему о Ма­ше? — про­тяну­ла я. — Как буд­то дру­гих тем нет.

— По­тому что я те­бя знаю, ма­лень­кая свод­ни­ца. Ты ду­ма­ешь, ес­ли они ког­да-то встре­чались, то и сей­час мо­гут за­мутить?

— От­ку­да ты зна­ешь, что они встре­чались?!

— То­же мне сек­рет.

Зна­чит, он знал. Но с Ма­шей они эту те­му не об­сужда­ли. А что тут об­суждать, ес­ли по­думать? Мы с Ки­рил­лом то­же не де­лились вос­по­мина­ни­ями о быв­ших пар­нё­рах. Я об­ня­ла ко­лени ру­ками:

— А по­чему ты наз­вал ме­ня свод­ни­цей?

— По­тому что ты хо­чешь расс­тро­ить на­шу свадь­бу. Раз­ве нет? Ты ре­шила, что ес­ли я рас­ста­нусь с Ма­шей, то нач­ну встре­чать­ся с то­бой. А Олег Го­лубев — твой лич­ный тро­ян­ский конь. — Он за­дум­чи­во при­бавил: — Или пра­виль­ней ска­зать «тал­лин­ский»?

Кровь бро­силась мне в ли­цо. Мы же до­гово­рились в са­молё­те, что бу­дем родс­твен­ни­ками! И я ни ра­зу за про­шед­шие дни не да­ла по­вода ду­мать, что хо­чу на­рушить дан­ное сло­во. Я не со­бира­лась опять к не­му прис­та­вать, и уж точ­но не пла­ниро­вала сво­дить Ма­шу и Оле­га. Да и как это воз­можно?

— Ка­кой ещё «тал­лин­ский конь»? Я не хо­чу, что­бы вы с Ма­шей рас­ста­вались, — ис­крен­не ска­зала я, но что-то во мне тре­бова­ло вы­ложить не прос­то прав­ду, а пол­ную прав­ду. И я до­бави­ла, ста­ра­ясь, что­бы в го­лосе не проз­ву­чала на­деж­да: — Но, ко­неч­но, ес­ли бы ты был сво­боден… Из­на­чаль­но… Всё бы­ло бы ина­че… — Я за­мети­ла, как в по­луть­ме блес­ну­ли его зу­бы. — Ты сме­ёшь­ся?!

— Аня, я по­шутил. Не­удач­но по­лучи­лось, прос­ти. Я знаю, что ты лю­бишь Ма­шу и не же­ла­ешь ей проб­лем. Тем бо­лее ты са­ма вы­ходишь за­муж че­рез три дня.

— По­шутил?!

Я нак­ло­нилась и дви­нула ку­лаком в твёр­дую грудь. Он пой­мал моё за­пястье, не­уло­вимым дви­жени­ем вык­ру­тил, и я, под­чи­ня­ясь инер­ции, упа­ла ему в объ­ятия. Он при­дер­жал ме­ня, под­ви­нул­ся и уса­дил ря­дом с со­бой. На­ши бёд­ра соп­ри­кос­ну­лись. И пле­чи. От его те­ла ис­хо­дило при­ят­ное теп­ло. Я приг­ля­делась: он был в ко­рот­ких шор­тах и бе­лой фут­болке с ши­рокой гор­ло­виной. В ярем­ной впа­дин­ке и над клю­чица­ми ле­жали гус­тые те­ни. Я да­же уга­дыва­ла верх мус­ку­лис­той гру­ди — то мес­то, где на­чина­лась лож­бинка. Я от­ве­ла взгляд. Не сто­ило нам си­деть так близ­ко.

— Бу­дешь? — он про­тянул мне си­гаре­ту.

— Нет, я не ку­рю.

— Это не та­бак. Это трав­ка.

Так вот по­чему он та­кой сло­во­охот­ли­вый и нас­мешли­вый!

— Ты ку­ришь трав­ку?

— В от­пуске, в Лос-Ан­дже­лесе, ког­да труд­но зас­нуть — по­чему бы и нет? Здесь ма­риху­ана ле­галь­на. — Он по­вер­нулся ко мне: — Ты что, ни­ког­да не про­бова­ла?

— Ва­силий Ива­нович зап­ре­щал.

— У вас пря­мо не бор­дель был, и ин­сти­тут бла­город­ных де­виц.

— Я ов­ца, да.

— Я ни­ког­да не го­ворил, что ты ов­ца. Я лишь поп­ро­сил, что­бы ты не стро­ила из се­бя овеч­ку, — это нем­но­го дру­гое. — Он пок­ру­тил в паль­цах ко­сячок. — Но я оши­бал­ся на твой счёт. Ты ни­ког­да ни­чего не стро­ила. От­крой рот.

— За­чем?

Он хмык­нул:

— Не зас­тавляй ме­ня го­ворить пош­лости, лад­но? Прос­то от­крой рот и втя­гивай воз­дух.

Я сде­лала, как он про­сил: ок­ругли­ла гу­бы и втя­нула воз­дух, слов­но пи­ла чай из блю­деч­ка. Он то­нень­кой струй­кой на­чал вы­пус­кать дым мне в рот. Его гу­бы приб­ли­зились к мо­им поч­ти вплот­ную, нас раз­де­ляло не боль­ше сан­ти­мет­ра. Что­бы не раз­ру­шить чу­дес­ный мо­мент бли­зос­ти, я всё втя­гива­ла и втя­гива­ла дым, хо­тя грудь уже бы­ла пол­на, и я ощу­щала се­бя как на­дутый ша­рик.

Мол­ча­нов ос­та­новил­ся и взял ме­ня за пле­чи:

— Те­перь зак­рой рот и не ды­ши.

— М-м-м, — жа­лоб­но про­мыча­ла я, по­казы­вая, что мне труд­но удер­жи­вать в се­бе весь этот воз­дух, ко­торый сна­чала про­шёл че­рез его лёг­кие, а сей­час рас­пи­рал мои.

— Лад­но, вы­дыхай, — раз­ре­шил он.

Я с об­легче­ни­ем вы­дох­ну­ла и за­каш­ля­лась. Он пос­ту­чал ме­ня по спи­не, а по­том сно­ва усел­ся на свою сто­рону шез­лонга, скрес­тил ру­ки на гру­ди и вы­тянул длин­ные мус­ку­лис­тые но­ги:

— Ска­жи, ког­да что-ни­будь по­чувс­тву­ешь.

— Угу.

Я то­же вы­тяну­ла но­ги. На фо­не ве­лико­леп­ных ко­неч­ностей Мол­ча­нова они ка­зались то­щими блед­ны­ми ма­каро­нина­ми. Я по­шеве­лила паль­ца­ми, ро­зовый лак пой­мал бли­ки лун­но­го све­та и за­иг­рал глу­боки­ми опа­ловы­ми от­тенка­ми. Это бы­ло не­веро­ят­но кра­сиво.

Я слы­шала шур­ша­ние жёс­тких паль­мо­вых листь­ев, пе­ние свер­чков в тра­ве и ярос­тный шум оке­ан­ско­го при­боя. Ти­хий оке­ан на са­мом де­ле не ти­хий, Ма­гел­ла­ну прос­то по­вез­ло...

Я под­ня­ла од­ну но­гу, на­рисо­вала в воз­ду­хе вол­ны, а по­том при­жала её к но­ге Мол­ча­нова — по всей дли­не, от бед­ра до щи­колот­ки. Моя пят­ка упо­ко­илась чуть ни­же его ко­лена.

— Па­ша, ты толь­ко пос­мотри, ка­кие длин­ные у те­бя но­ги, — за­чаро­ван­но ска­зала я.

Он ти­хо зас­ме­ял­ся:

— Ты пря­мо как Крас­ная Ша­поч­ка. Бо­юсь пред­по­ложить, что те­бя ещё за­ин­те­ресу­ет. Зу­бы, ру­ки, хвост?

Я прыс­ну­ла и тол­кну­ла его в бок лок­тем:

— Ты та­кой са­мона­де­ян­ный, так и хо­чет­ся щёл­кнуть по но­су.

— Щёл­кни, я раз­ре­шаю, — с улыб­кой в го­лосе ска­зал он.

Я чувс­тво­вала се­бя стран­но, слов­но я бы­ла не я, а Мол­ча­нов — не Мол­ча­нов. Все на­ши не­домол­вки и на­мёки, раз­го­воры и про­тивос­то­яние, пос­те­пен­но пе­рерос­шее в сот­рудни­чес­тво, — всё отод­ви­нулось и рас­тво­рилось в но­чи. Мне ка­залось, мы поз­на­коми­лись толь­ко что, и вот си­дим те­перь и бол­та­ем о вся­ких глу­пых ве­щах. И нич­то над на­ми не дов­ле­ет: ни­каких не­вест и же­нихов, ни­каких обя­зан­ностей, дол­гов и обе­щаний, ни­каких сва­деб. Прос­то два че­лове­ка. Муж­чи­на и жен­щи­на.

Он взял ме­ня за ру­ку. Моё сер­дце зас­ту­чало. Я по­нима­ла, что мы ду­рачим­ся, и он ни­ког­да не пе­рей­дёт ту грань, ко­торую сам же и ус­та­новил. И я то­же не пе­рей­ду, по­тому что в нес­коль­ких мет­рах от нас спят Ки­рилл и Ма­ша. И Олег. Но сер­дце всё рав­но за­билось о рёб­ра.

Мол­ча­нов на­щупал на мо­ей ру­ке коль­цо и слов­но в шут­ку пе­ревер­нул его кам­нем к ла­дони.

— Аня, ты счас­тли­ва? — спро­сил он.

— Из-за это­го? — я вер­ну­ла коль­цо в ис­ходное по­ложе­ние и по­любо­валась иг­рой брил­ли­ан­та в све­те лу­ны.

— Из-за все­го.

Я по­дума­ла и от­ве­тила чес­тно:

— Я ду­маю, что пос­ту­паю пра­виль­но. А ты? Ты счас­тлив?

— Нет, я нес­частен, но я то­же уве­рен, что пос­ту­паю пра­виль­но.