Хасидская мудрость

РАББИ ДОВ БЕР ИЗ МЕЖЕРИЧА (ВЕЛИКИЙ МАГГИД)

(1710 – 1772)

Родиною Дов Бера, по-видимому, была Волынь. По крайней мере, в ней он провел весь свой зрелый период своей жизни до самой смерти. Родился он около 1710 года. По обыкновению, он предался изучению Талмуда и сделал в нем значительные успехи. Его натура влекла его к мистическому: он долго занимался Каббалою, и с большим еще успехом, нежели Талмудом. Выработав в себе определенные убеждения, он, подобно всем страстным натурам того времени, сделался ревностным поклонником практической Каббалы Исаака Лурии. Это скорбное, меланхолическое учение, смотревшее на человека как на сосуд зла, пороков и нечистоты, вечно стращавшее муками ада, требовавшее от своих приверженцев презрения ко всему земному, постоянных очищений от грехов постом и молитвою, истязания плоти и душевного сокрушения, – это учение оказало решительное влияние на характер Бера. Оно сделало его замкнутым, суровым и мрачным. Беспрестанный пост (иногда «от субботы до субботы») изнурило его организм и сделало его крайне болезненным.

Жил он очень бедно и кормился с семейством только скудными заработками от проповедничества. Он обладал и даром слова и умел горячо и увлекательно говорить. Прозвище «маггид» осталось за ним на всю жизнь.

Бер был уже в пожилых летах, когда слава Бешта, как чудотворца и проповедника нового учения, проникла из Подолии в Волынь (около 1750г.). Проповедник-каббалист сначала не хотел верить всем слухам. В противоположность Бешту, который любил жизнь странствований и приключений, шумную жизнь в толпе, и мог уживаться лучше всего именно с простым людом, Бер был человек кабинетный, любил уединение и постоянное углубление в книги и свысока смотрел на невежественную толпу, снующие на базаре житейской суеты в погоне за греховными земными благами. Первая встреча Бешта с Бером произошла между 1755 и 1760 годами с целью испытать его или полечиться у него, или же ради того и другого вместе. Бешт разъяснил ученому-проповеднику истинное значение некоторых пунктов практической Каббалы, и, наконец, поведал ему свое собственное учение, в котором действительно было нечто новое и поразительное для человека, считавшего долгом вечно изнурять себя, истязать свое тело и в мрачном настроении сокрушаться о грехах. Он принял учение Бешта и вскоре, переработав это учение в себе и, внеся в него свои элементы, стал проповедовать его миру.

После смерти Бешта, проповедник из Межерича сделался верховным главою многочисленного ордена хасидов. Его признала таковым не только вся хасидская масса, но и товарищи его, непосредственные ученики Бешта.

Сделавшись верховным главою хасидов, Бер сделал своей резиденцией Межерич, в котором почти безвыездно прожил больше двенадцати лет. В противоположность Бешту, который вел по большей части кочевую жизнь, то и дело разъезжая по городам, местечкам и деревням, Бер вел совершенно оседлый, отчасти даже келейный образ жизни.

Главное значение деятельности р. Дов Бера заключается в роли учителя, непосредственно подготовившего целое поколение деятелей хасидизма и цадиков, впоследствии приобретших громкую известность. В отличие от Бешта, которого истые раввины не уважали за слишком простой нрав и «неученость», Бер при жизни пользовался в раввинском мире репутацией отличного талмудиста и каббалиста, – что в связи со славою верховного главы хасидов привлекало к нему массу ученого люда.

Институт эмиссаров, игравших очень важную роль в истории первоначального хасидизма, было всецело изобретением Бера. Не будучи в состоянии, вследствие своей болезни, сам разъезжать и распространять учение, Бер рассылал людей энергичных и горячо к нему привязанных в разные города с целью вербовки последователей и привлечения массы посетителей в Межерич. Результатом такой агитации было то, что отовсюду стекались массы людей.

Вот как рассказывают о его жизни. Всю неделю Бер не выходил из комнаты, куда могли войти к нему только его ближайшие ученики, а по субботам он появлялся на общей молитве в одеждах белого цвета, даже в ботинках из белой кожи, потому что по Каббале белый цвет является символом милости. После молитвы Дов Бер устраивал общую трапезу для всех желающих, а затем он просил каждого из присутствующих сказать какой-либо отрывок из Торы. Эти отрывки, взятые из различных мест, он связывал в своей проповеди в одно целое, и всякий гость находил в том месте проповеди, которое касалось выбранного им отрывка, ответ на те проблемы, что беспокоили его и требовали умного совета.

В последние годы своей жизни р. Дов Бер очень сильно болел и подолгу находился в постели. В декабре 1772 года он скончался, оставив после себя сына – известного в последствии цадика Авраама Малаха – и многочисленных учеников, которым предстояло еще играть немаловажную роль в дальнейшей истории хасидизма.

Подобно Бешту, Бер сам писал очень мало, по крайней мере, не излагал письменно своих воззрений в систематическом порядке, а только дал своим ученикам устную систему, предоставив им облечь ее в литературную форму. Обыкновенно он читал свои вдохновенные проповеди по субботним вечерам, а наиболее ревностные из его учеников или слушателей записывали впоследствии существенное содержание этих проповедей. Около 1781 года в Кореце была выпущена учеником и родственником Бера, Соломоном из Луцка, книга под заглавием «Возвещающий слова свои Якову» или «Собрание изречений». Книга эта служит главным сводом воззрений второго хасидского главы. /39/

***

Когда Маггид узнал, что стал широко известен, он обратился с молитвой к Богу и просил объяснить, за какой грех он несет такое наказание. /2,105/

***

Мир до своего сотворения находился в Боге в потенции. Воля Божия вызвала его из состояния отвлеченной возможности в состояние действительного бытия. Но творение не отделилось от Творца. Так как, создав мир, Бог разлил в нем, во всех вещах и явлениях, свою бесконечную силу, то это значит, что Он сам облекся в бесчисленные формы вещей. Как до сотворения мир был в Нем, так теперь Он воплотился в мире. Бог есть не только внешняя причина вещей, но и внутренняя их сущность. Он душа мира. /14,41/

***

Все, что делается наверху, есть результат действий человека. /14,44/

***

Гордыня – от Бога, ибо сказано: «Господь царствует; он облечен гордостью». Поэтому невозможно дать совет, как смирить гордыню. Мы должны сражаться с ней все дни нашей жизни. /2,106/

***

Есть два рода цадиков. Одни проводят свою жизнь среди людей. Они учат их и беспокоятся о них. Другие же заботятся о своем совершенстве. Первые приносят богатые плоды, подобно пальме; вторые напоминают кедр: они возвышенны, но плоды их невелики. /2, 107/

***

Одного царя изгнали из его страны, и он был вынужден скитаться. Странствуя, он зашел в дом бедняков, где нашел скромную пищу и кров, но был принят по царски. Поэтому сердце царя просияло, и он сошелся с хозяином дома так тесно, как сходился при дворе лишь с самыми близкими ему людьми. /2,108/

***

Лошади, которая знает, что она лошадь, нет в природе. Главная задача человека состоит в том, чтобы усвоить: он – не лошадь. /67,16/

***

Ты должен взывать к Богу, называя Его Отцом, до тех пор, пока и в самом деле не станешь Ему сыном. /2,108/

***

Ничто в мире не может превратиться из одной реальности в другую, прежде чем сначала не превратится в Ничто, то есть в реальность промежуточной стадии. Эта стадия – небытие, и никто не может ее достичь, ибо это означало бы достижение небытия существовавшего до творения. Но, только пройдя эту стадию, может возникнуть новое творение, из яйца может возникнуть цыпленок.

Момент, когда уже нет яйца, но еще нет цыпленка – это и есть небытие. Философия учит, что Ничто – это первичное состояние, которого никто не может достичь, ибо оно предшествует творению; его называют хаосом. Оно подобно прорастающему зерну. Зерно не начинает прорастать, пока не разбухнет в земле и не утратит свои качества как зерно; происходит это для того, чтобы оно могло достичь стадии небытия, предшествующей новому творению. Эту стадию называют мудростью или мыслью, которая не может сделаться явной. Затем эта мысль создает новое творение, ибо сказано: «В мудрости сотворил Ты всех их». /2,109/