Страница 1 из 14
Виктор Лавский
Хасидская мудрость
ВВЕДЕНИЕ
Хасидизм (буквально – «учение благочестия») – религиозно-мистическое движение, возникшее в Подолии (на границе с Бесарабией) в конце 30-х гг. 18 века. Начало этому важному в истории иудаизма движению было положено рабби Исраэлем бен Элиезаром, прозванным Бештом, соединявшим в себе восторженное религиозное чувство, одухотворенное мистической экзальтацией, с глубоким знанием психологии и настроения народных масс. В течение весьма короткого времени хасидское движение охватило еврейское население Подолии, Волыни, Галиции, Украины. Затем с необыкновенной быстротой разлилось по Литве и Белоруссии, Румынии и Венгрии.
Своим необыкновенным успехом хасидизм в значительной мере обязан тому, что его основатель Баал Шем Тов сумел придать практический характер своему учению, метафизическими основами которого был религиозный пантеизм и признание непрерывного взаимодействия между человеком и Богом, сумел придать своей системе форму, отвечающую в полной мере принципам демократизации иудаизма, построения религии на началах сердечной, интимной привязанности человека к Богу и оптимистического отношения к жизни и людям. Сущность его учения сводилась к следующим основам:
1. Религиозный пантеизм.
В корне «учения благочестия» находится идея, что мир есть не эманация Божества (учение Каббалы), а лишь проявление Божества. Из этого вытекают следующие принципы.
2. Добро и зло.
Раз в мире есть только Божество, то ничто не может считаться абсолютным злом. Зло представляет особую временную форму проявления Божества; самостоятельно зла в самом себе нет.
3. Грех и благочестие.
Всякий человек, как бы он низко ни пал, всегда в состоянии подняться до Божества, ибо ничто и никто не может быть абсолютно плохим. Бог присутствует в плохом человеке, как и в праведнике.
4. Служение Богу.
Цель человеческой жизни состоит в слиянии с Божеством, источником жизни. Человек должен стремиться к познанию Божественной тайны, которая есть чувство слияния с Божеством, которое после всех объяснений остается столь же непонятным человеку, не испытавшему этого чувства, как слепому – цвета.
5. Слияние человека с Божеством достигается не путем изучения Закона, доступного лишь немногим, а путем восторженной молитвы, при которой человек чувствует себя слитым с Источником – с Божеством.
6. Эта истинная цель существования человека достигается также путем исполнения заповедей, но при этом пусть верующий обращает внимание не на обрядовую мелочность, а на то, чтобы исполнение каждой заповеди сопровождалось восторженностью и было бы проникнуто религиозным чувством.
7. Но не одной лишь молитвой и исполнением заповедей достигается высшая цель существования человека, а непрерывным служением Богу всей своей жизнью. Раз всякий жизненный акт есть проявление Божества, то человек обязан жить таким образом, чтобы и земные дела превращались человеком в Божественные. Это достигается посредством сосредоточения всех своих мыслей и чувств на Боге и сведения к Нему всех жизненных явлений.
8. Пути служения.
Аскетизм, как и страх Божий, суть менее совершенные пути служения Богу, чем бодрое и радостное Ему служение, исполненное ответственного взгляда на жизнь и людей.
9. Грешник не должен скорбеть о прошлом, ибо следует радоваться тому, что в его душе зазвучал небесный глас, призывающий его к раскаянию. Следует вообще относиться к грешнику, как к праведнику, ибо такое отношение возбуждает добрые чувства в людях, заставляя из возвышаться до Бога. Баал Шем Тов на первый план ставил не изучение Закона, а религиозное чувство и нравственную жизнь. Сущность религии не в уме, а в чувстве. /33,15,560-570/
Цифры после каждого высказывания показывают: первая – номер источника, из которого взято это высказывание; вторая – страницу литературного источника, если присутствуют две цифры, или том, если присутствуют три цифры.
РАББИ ИСРАЭЛЬ БААЛ ШЕМ ТОВ (БЕШТ)
(1698 – 1760)
Исраэль Баал Шем Тов родился в 1698 году в местечке Окуп, стоявшем тогда на границе Польши и Валахии.
Родители Бешта были люди бедные, отец – средней руки «ученый», мать – повивальная бабка. Сын родился у них в пожилых летах.
Спустя несколько лет после рождения Исраэля, отец его умер. Перед смертью он взял своего маленького сына на руки и сказал ему: «Мне не суждено было вырастить и воспитать тебя, но всегда помни, дорогой сын, что с тобою постоянно и везде Бог, а потому тебе нечего бояться». Эти слова утешения, произнесенные умирающим родителем, глубоко запали в душу малютки – и в последствии он часто повторял их, как свой девиз.
Вскоре после этого умерла и его мать – и Израэль остался круглым сиротою. Как все сироты, он сделался питомцем благотворительных общественных учреждений. К малышу относились с особенным вниманием в виду ученых заслуг его отца. Когда наступил школьный возраст, который тогда начинался очень рано, на пятом году от роду, Исраэля отдали за общественный счет в традиционную школу – хедер. Обращались с ним там не очень хорошо и он начал убегать из школы. Находили его в лесу одиноким, сосредоточенным и возвращали силою назад в хедер, воздавая ему при этом должное за «самовольную отлучку». Но побеги из хедера повторялись. Бедного мальчика исключили из школы и предоставили самому себе. Исраэль мог теперь уединяться в лесу и мечтать сколько ему угодно.
Но, предоставленный самому себе нравственно, Исраэль был предоставлен себе и материально. В виду его «дикости» и неблагонравности, общество, за счет которого он до сих пор воспитывался, отказало ему в помощи. Пришлось самому позаботиться о крове над головой и куске хлеба. И вот маленький Исраэль, которому 11-12лет, нанимается бегельфером – детским компаньоном, на обязанности которого лежало водить маленьких детей в хедер и из хедера, сопровождать их в синагогу и там приучать их к произношению «аминь» и коротких молитв. Не нашедши сочувствия у старших, Исраэль горячо привязался к маленьким детям, которые способны были платить любовью за любовь. Ревностно и любовно исполнял он свою обязанность бегельфера и, водя детей в синагогу, громко читал с ними молитвы, придумывая к ним особенно трогательные мелодии. Сам он любил молиться горячо, вкладывая в молитву всю свою душу – и эту любовь старался внушить детям.
Спустя некоторое время Исраэль сделался сторожем в синагоге. Ему тогда было около тринадцати лет. Людям его поведение казалось странным. Днем и вечером, когда в синагоге все учились, он спал или притворялся спящим, по ночам же, когда синагога пустела, и завсегдатаи ее спали, он бодрствовал и пламенно молился или читал душеспасительные книги; как только приближалось утро, он опять ложился спать, скрывая, таким образом, от людей свои таинственные ночные бдения. Окружающие смотрели него, как на чудака или полоумного, но он продолжал идти своею дорогою.
В это время Исраэль начинает заниматься Каббалою, преимущественно практическою и не только по книгам, но и по редким, не всем доступным рукописям.
Вот что гласит легенда. В некоторой земле ил святой человек, чудодей, по имени Адам. Этот человек обладал таинственными рукописями по Каббале, найденными им в одной пещере. Перед смертью было ему видение во сне, чтобы он передал имеющиеся у него рукописи отроку Исраэлю, сыну Элиезара из города Окупа. И вот умирая, он наказывает сыну взять тайные рукописи, поехать в Окуп, разыскать там четырнадцатилетнего отрока Исраэля сына Элиезара и передать ему тайным образом эти рукописи, ибо только для него они и предназначены. Отец умирает – и сын спешит исполнить его последнюю волю.
Он приезжает в Окуп и останавливается в доме представителя общины, которому сообщает, что согласно завещанию отца он желает поселиться в этом городе и обзавестись своим домом. Так как приезжий был человек богатый, то ему сейчас же сосватали невесту, дочь местного богача, и вскоре женили. Освоившись несколько в новой обстановке, молодой человек стал разыскивать Исраэля, сына Элиезара, которому он должен был тайно передать священные рукописи, – и к своему удивлению нашел в городе только одного человека под эти именем – в лице юного сторожа синагоги, пользовавшегося в городе весьма плохой репутацией. Он стал наблюдать за Исраэлем и, наконец, убедился, что этот юноша на самом деле далеко не такой, каким кажется, что он скрывает в душе какую-то глубокую тайну. Желая сблизиться с ним, молодой человек, с дозволения богатого тестя, устраивает себе особую комнату при синагоге, как бы для того, чтобы предаться там наедине изучению Талмуда, и нанимает себе в качестве прислужника бедного синагогского сторожа. Тут он начинает более пристально наблюдать за Исраэлем и, заметив несколько раз его ночные бдения и таинственное поведение, окончательно убеждается, что имеет дело с неведомым миру святым, которому предстоит играть большую роль.