Страница 70 из 78
Кстати, здесь, в Одесском военном округе вновь пересеклись жизненные пути Георгия Шонина и Марса Рафикова – товарища Георгия по первому отряду космонавтов, так и не сумевшего слетать в космос.
Судьба Марса Рафикова сложилась очень непросто. По воспоминаниям самого Марса Закировича, начальник Центра подготовки будущих космонавтов Евгений Анатольевич Карпов и Главный конструктор космических кораблей академик Сергей Павлович Королев относились к нему как к родному сыну. Однажды во время серьезного разговора Королев даже сказал Рафикову: «Считай, что я твой отец! Если будут проблемы, приходи прямо ко мне, по крайней мере, позвони по телефону».
Гагарин, как вспоминал Марс Рафиков, был его близким другом и после своего полета сказал:
- Я свой долг перед Родиной выполнил, Марс Закирович! Теперь наступает твоя очередь - готовься!
Рафиков был уверен, что главной причиной того, что он так и не полетел в космос, был его неудачный брак. С женой-москвичкой Людмилой нормальные семейные отношения у Марса не сложились. Не спасло пару от семейных раздоров и рождение сына Игоря. Молодые люди трезво оценили ситуацию и решили развестись. Но разве могло руководство Центра подготовки космонавтов и советские идеологи допустить, чтобы в космос полетел разведенный – то есть по существовавшим тогда советским канонам, «морально неустойчивый» – человек?
Марса Рафикова не раз вызывали «на ковер» к генералу Каманину, пытались уговорить, но он не изменил своего решения: «Я хочу развестись с Людмилой!» Строптивому кандидату в космонавты был предъявлен ультиматум: «Или ты миришься с женой и продолжаешь подготовку к космическим полетам, или с космосом придется расстаться!»
Рафиков сказал, что он по-прежнему намерен развестись с женой…
Официально его отчислили из отряда якобы за самовольное оставление части, за «самоволку». Не могли же руководители советского космоса открыто признать, что ломают судьбу человека только из-за того, что он развелся с женой?
До самой своей смерти о каждом из своих товарищей и соратников по «гагаринскому отряду» Марс Закирович говорил тепло и с волнением. Он никогда не скрывал, что тесная дружба связывает его с Георгием Шониным. Рафиков написал книгу о своих друзьях-космонавтах «Мы, парни из отряда ИКС». В 1998 году она вышла в Казахстане «огромным» тиражом в количестве 150 экземпляров…
Марс Рафиков после отъезда из Звездного городка служил в различных авиационных частях, а с декабря 1976 года был начальником разведки - старшим летчиком 642-го гвардейского авиаполка 5-й Воздушной армии Одесского военного округа. А потом, после списания с летной работы по состоянию здоровья, - служил начальником группы 604-го Центра боевого управления авиации в штабе 5-й Воздушной армии в Одессе. Именно о Рафикове Георгий Шонин написал в своей книге следующее:
«Когда я вспоминаю те годы, не могу представить их без Марса. Тысячу раз был прав Твардовский, говоря, что парни, похожие на Василия Теркина, есть в каждом батальоне, даже в каждом взводе. Не буду говорить, насколько Марс соответствовал этому образу, но в то время он был нашим неизменным культоргом, спорторгом, массовиком и затейником. Он никогда не сидел, сложа руки, всегда что-то организовывал, всех тормошил. Поездки в театр, на концерты, на спортивные мероприятия, просто в лес по грибы или на шашлык – все это было делом его рук. Татарин по национальности, он длительное время жил в Средней Азии, он был мастером шашлыков и плова. Священнодействовал над мангалом, как правило, сам, не принимая помощи ни от мужчин, ни от женщин. За столом, с довольной улыбкой посматривая на едоков, которые энергично работали челюстями, приговаривал:
- То-то же! Помните мою доброту! Учитесь, пока я жив!
Если проходила неделя и мы никуда не выезжали, Марс начинал суетиться, размахивать руками, удивляться:
- Никак не пойму, что за старики собрались в отряде? Под боком Москва, все блага цивилизации, а они позабивались в свои норы и сидят, как суслики. Я наказывал бы таких! На пенсию всех вас!
И снова организовывал что-нибудь такое, от чего мы, говоря его же словами, «пальчики облизывали».
Конечно, встреча Георгия Шонина и Марса Рафикова в Одессе получилась и теплой, и дружеской…
Уже в первый свободный от службы день Георгий выбрался из Одессы в родные места, в Балту. Он всегда говорил родным и друзьям, что Балта – это тот город, в котором ему тепло. Тепло от детских и юношеских воспоминаний. Может быть, наиболее полно чувства, которые охватили Георгия Шонина при возвращении в родной город, переданы в песне «Скоро Балта» на слова поэта Семена Цванга, музыка Юрия Осокина:
« Милая Балта меня встречай,
Здесь я мальчишкой топал.
Здравствуй, старая каланча,
И серебристый тополь.
Вьётся лентой дорога моя,
Слева и справа сады и поля.
Город сердцу милый с детства
Скоро увижу я ».
Шонин начал службу в Одесском военном округе на новом месте и в новом коллективе. Сначала было очень трудно. У заместителя командующего много обязанностей, в том числе и чисто канцелярских, рутинных. А ему хотелось не только копаться в бумагах, но еще и летать.
За те почти двадцать лет, которые Георгий Степанович отдал службе в отряде космонавтов, военная авиация шагнула далеко вперед. Появились новые самолеты, новое эксплуатационное и техническое оборудование. Шонин понял: чтобы достойно служить, ему нужно подучиться. И он пишет раппорт на имя командующего.
После нового года его отправляют учиться на трехмесячные курсы переподготовки Военно-воздушных сил в городе Липецке.
Липецк с полным на то основанием может называться «космическим городом». С ним связаны судьбы не менее четырнадцати советских космонавтов. А.В.Филипченко и В.А.Шаталов окончили здесь спецшколу Военно-воздушных сил. Г.Т.Береговой учился в Высшей офицерской авиационной школе в Липецке. В.В.Горбатко, В.А.Джанибеков, Л.Д.Кизим, А.А.Леонов, В.А.Ляхов, Л.И.Попов, Ю.В.Малышев, Ю.В.Романенко, Г.С.Титов, Е.В.Хрунов переучивались в Липецком Центре боевой подготовки и подготовки летного состава на новую авиационную технику после своих полетов в космос.
Здесь же в феврале – апреле 1980 года прошел курс летной переподготовки и Георгий Степанович Шонин. Знаний и умений у него теперь прибавилось. Он снова мог сесть в кабину самолета и самостоятельно поднять крылатую машину в небо.
«Мало кто верил, что мне удастся справиться с современным истребителем, - констатировал Шонин. - И все-таки я сумел освоить сверхзвуковой самолет, стать летчиком 1 класса».
Слухи о том, что генерал Шонин переучивается для полетов на крылатых машинах, доходили и до «чутких» ушей представителей зарубежных средств массовой информации. «Генерал и космонавт летает на реактивном самолете? Для чего? Очевидно, что он готовится лететь в космос на советском крылатом корабле многократного использования, который является аналогом американского космического корабля «Спейс Шаттл»!»
В Советском Союзе в те годы действительно разрабатывался орбитальный космический корабль многоразового использования «Буран», которому в будущем суждено было совершить свой первый и единственный полет в ноябре 1988 года. Но, увы, - к программе «Буран» Георгий Степанович Шонин не имел никакого отношения.
Тем не менее, слухи об «очередном полете космонавта Шонина» ширились. Самолет ВМ-Т был несколько раз отслежен в воздухе во время перевозки закрепленных на внешней подвеске крупных грузов: конструктивных элементов гигантской ракеты-носителя «Энергия», космического корабля многоразового использования «Буран» и его самолета-аналога БТС-01. У зарубежных космических аналитиков сразу же родилась гипотеза: СССР готовится к пилотируемой отработке космического корабля «Буран» в условиях атмосферного полета. Если американцы в 1977 году во время подготовки к первому полету космического корабля «Спейс Шаттл» сбрасывали его специальный аналог «Энтерпрайз», пилотируемый астронавтами Фредом Хейсом и Чарльзом Фуллертоном, с самолета – носителя «Боинг», то почему Советы не могут пойти по этому же пути? Вероятно, что есть пилотируемый аналог БТС-01, который будет использоваться совместно с самолетом–носителем М-201М (модернизированным вариантом бомбардировщика 3М ОКБ имени В.М.Мясищева). Этот пилотируемый БТС-01 должен располагаться на верхней внешней подвеске над фюзеляжем самолета-носителя и будет отделяться от него во время полета с последующей самостоятельной посадкой на специальный аэродром.