Психология проклятий

Сегодня обеденным перерывом Котэсса всё-таки воспользовалась. Есть на деле ей было нечего, питаться полноценно не позволял излишне ограниченный бюджет, до первой летней стипендии оставалась ещё почти целая двадцатка дней, но она старалась не думать об этом. И вместо того, чтобы облизываться на чужие блюда на чужих же столах, Котэсса взяла книги, которые не сдала в библиотеку – дочитанные вчера, пока она ютилась на лавочке в парке, - и отправилась на самый верхний этаж главного корпуса НУМа, чтобы избавиться от этого груза, слишком большого, как для молодой девушки, чтобы таскать его каждый день с собой в сумке. Заклинание облегчения уже истрепалось, и Котэсса пыталась его обновить, но получалось из рук вон плохо. Она всегда отвратительно колдовала, когда заболевала, а ночи почему-то оставались холодными, вот болезнь и не миновала стороной. Надо было лечиться, надо было, в конце концов, спать в тепле и полноценно питаться, но на всё это у Котэссы не доставало средств, а просить ей было банально некого. Поэтому – она лишь убедила себя в том, что придумала все до единой проблемы, не чихает, не кашляет, а перед глазами у неё не плывёт.

В университете внутри было очень холодно. Прежде девушка на это особого внимания не обращала, но сейчас, когда налетели на столицу яростные летние грозы, неожиданно холодные и поливающие всё в округе мерзкими, неприятными дождями, игнорировать озноб просто не могла.

Библиотекарь посмотрела на неё с удивлением. Покосилась на студенческое удостоверение, взяла в руки все пять книжек и вновь подозрительно покосилась на девушку.

- Неужто всё прочла и усвоила? – удивлённо спросила она. – Ты ж на лето это брала, прелесть моя. А лето только начинается!

- Да, - согласно кивнула Котэсса, - но у меня было несколько свободных дней, и я подумала, что в этом нет совершенно ничего зазорного…

- Да-да, конечно, деточка! – библиотекарь прижала книги к груди, словно боялась, что их заберут обратно. Она с таким скрипом их отдавала, что теперь, когда ценные томики вовремя вернулись на родину, была просто вне себя от счастья. – Что-нибудь ещё возьмёшь? – вот этот вопрос был сказан весьма предупредительным тоном, таким, чтобы Котэсса сразу осознала – нет, никто ей ничего не предлагает, лучше просто уйти и не морочить никому голову. – Если б ты, конечно, всё так быстро отдавала, то это было бы замечательно, и я бы могла…

- Не стоит, - покачала головой она. – Спасибо, мне пока не нужны книги. Я приду к вам в учебном году.

Кажется, это заявление обрадовало библиотекаря едва ли не больше, чем то, что она принесла книги в срок и даже не собиралась никого обманывать и воровать бесценные литературные образцы, призванные спасти студенческую общину от вымирания в умственном плане.

- О, конечно приходи, милочка, - слащаво отозвалась женщина, бросившись в зал и расставляя на нужные полки книги собственноручно, так, чтобы не потребовалось использовать волшебство. По правде, магическая литература не особо радовалась, когда её возвращали на место с помощью магии, и об этом многие знали – библиотекарь в первую очередь. Именно поэтому было в жестах что-то чрезмерно бережливое и такое влюблённое в книги, что описать обыкновенными словами сие было бы и вправду очень, очень трудно.

Женщина, казалось, цвела и пахла от одной только мысли о том, что вот – книги на местах. Она гладила их по корешкам, напевала им какую-то тихую песенку, и Котэсса даже засмотрелась на этот своеобразный ритуал, не в силах действительно отвести взгляд и обратить внимание на нечто другое.

- О, - послышался за спиной бодрый молодой голос, - а что ты здесь делаешь? Разве ты не собиралась отправиться домой?

Котэсса обернулась. За спиной, с огромной стопкой книг в руках, стояла Элеанор Ольи. Она тоже сгрудила свою ношу на стойку, как прежде сделала это сама Арко, и вдохнула чуть терпковатый от постоянного заваривания чая воздух, наполненный пылью, книгами и шелестом страниц – словно они сами могли источать эти невообразимые ароматы магии. Элеанор чувствовала себя здесь, как дома – она улыбалась невидимым стойкам с литературой, мысленно примеряла, как её собственные творения прочно занимают там места.

- Ойтко, - пожала плечами девушка. – Решила, что я просто-таки обязана заполнить все личные дела всего факультета, поработать, к тому же, над каждым индивидуальным планом…

- Ой, - содрогнулась Элеанор. – Вот это та ещё гадость. И надолго ты?

Котэсса в ответ закашлялась. Болезнь настигла её как-то совсем внезапно, а собственные лечебные умения не помогали. На целителя у Тэссы банально не хватало денег, на обыкновенные лекарства, которыми пользовались те, кто не владел волшебством, тоже, вот она и пользовалась разве что добытыми впопыхах знаниями о целебной медицине и травах, которые должны были бы помогать от кашля или насморка. Но травы нужно заваривать, а заваривать Котэссе было банально негде.

- Недели на две, - наконец-то выдохнула она.

- И не надейся, - уверенно ответила Ольи. – Ойтко тебя не отпустит. Она через эти две недели, когда ты им там перепишешь всё, что только можно переписать, новое задание найдёт – и заставит выполнять уже его. И что бы ты ни делала, всё равно – готовься к лету, проведённому в вузе… А чего такая мрачная?

Котэсса потупила взгляд. С Элеанор они не были ни подругами, ни даже хорошими знакомыми, обращались друг к другу на "ты" – но потому, что вместе сотрудничали и писали статью в научный журнал.

- Тётка на лето мою комнату уже сдала, - наконец-то промолвила девушка. – Так что, я теперь жду общежитие после лета, а летом…

- Жить негде?

Девушка мрачно кивнула. Признаваться в собственном бедственном положении отчего-то было совершенно неловко, и она чувствовала себя иждивенкой, дурой, которая не сумела ничего подобрать достойного, а теперь ходит и морочит всему честному народу голову проблемами, которых могло бы и не быть.