Страница 3 из 5
Из-за этих драматических переживаний я с незапамятных времен была убеждена, что неразделенная любовь – это, извините, тьфу по сравнению с любовью разделенной, но несчастливой, когда люди друг друга любят, но вместе быть не могут. Выпадает с тех пор мне эта комбинация из кона в кон. Но поразительно не это, а то что, даже будучи страстно влюбленной, я неизменно была окружена четким кольцом фаворитов, каждый из которых был мне одинаково близок и дорог. Один – на первом месте и человек пять-шесть на втором, дальше все остальные – и так с детского сада.
Да – забыла про самую первую встречу с Мужчиной. В детском саду в старшей группе. К нам пришел мальчик из первого класса школы. Авторитет. Можно сказать, бывалый. Окно открыл без помощи воспитателя. И сидя на подоконнике под развевающимися шторами, поплевывая с третьего этажа на проходящих внизу родителей, что-то безумно интересное мне рассказывал. Незачем и говорить, что я смотрела на него во все глаза. Вырисовывается картинка романтического героя. Не из моей привычной среды, вызывающий восхищение своими способностями, наделенный властью и авторитетом, одним словом, фаворит, а не темная лошадка.
В юношескую пору мне не хотелось связывать себя тесными отношениями с человеком из моего двора, школы или района. Интуитивно я чувствовала, что одним романом дело не закончится, а отставленный поклонник, живущий через дом, только зря глаза будет мозолить, если еще язык не распустит. Зачем мне лишние проблемы? Слава Богу, в Москве живем, не в Дурасовке какой-нибудь, где все друг друга знают, и выбрать не из кого.
Сашка Разумихин, подхвативший абитуриентку Московского университета под гранитными сводами, исходными параметрами вполне мне подходил. С него начинается еще одна особенность моих похождений по мужским черепам – все особи, имеющие в своем послужном списке близкие отношения со мной, убедительно и молниеносно тащили меня замуж. С другой стороны в наше время отсутствия в стране секса под близкие отношения непременно нужно было подвести матримониальную подоплеку, чтобы спокойно ходить в кино, ездить на дачу и оставаться ночевать, если на дачу поехали родители.
Вот и Сашенька скоро, вооружившись коньяком, букетом роз, коробкой «Ассорти» (из которой я имела обыкновение съедать все конфеты с белой начинкой) и глупым видом, пришел знакомиться с моими родителями. Чего эти милые, интеллигентные люди, располагавшие, как им казалось, еще, по крайней мере, годами четырьмя до достижения мной матримониального возраста, никак не ожидали. А было мне шестнадцать лет. И маячили передо мной вкупе со звучной фамилией будущего супруга кооперативная квартира, Жигули и, что бы вы думали, ни много, ни мало Париж. Будущий свекор Сергей Владимирович бывало, сидя на кухне с сигаретой «Космос» ударял себя кулаком по колену и говорил: «А, что, мать, не послать ли нам молодых в Париж, пускай залезут на эту самую, как ее, башню?»
Я и до сих пор, бывает, жалею, что сорвалась тогда с Сашкиного крючка. Зато годам к двадцати уже отвязалась бы от этого неотвратимого сомнительного эксперимента под названием «первый брак». Свадьба расстроилась потому, что даже в моей неопытной еще голове загорелась красная лампочка при мысли о том, по каким ничтожным поводам Сашка умудряется устраивать мне сцены ревности. Возможно, будь я опытной женщиной, я посмотрела бы на это сквозь пальцы, но тогда мне казались абсурдными заявления типа «ревнует – значит, любит» и иже с ними, поэтому я начала, что называется, плавно отползать. Пришлось, конечно, принести в жертву одного несчастного парня из соседнего дома, которого Сашка посчитал основным виновником моего внезапного охлаждения. Зато мне удалось убить сразу двух зайцев. Сашка, удостоверившийся в своих самых дурных предчувствиях, отбыл оплакивать свое безвременно почившее доверие к женщинам, зато дворовые ребята стали дружно обходить меня стороной на всякий пожарный случай».
Часть третья. Разумихин
Человека с такой нераспространенной фамилией найти оказалось нетрудно, правда сначала я спутала его с его отцом, но все-таки успела вовремя разобраться. Серия звонков с уверенным голосом и отрепетированной речью, и вот его секретарша записывает меня на среду в полдень. Я решила представляться журналисткой, по совместительству пишущей диссертацию о российских экономических реформах, что вполне может оказаться правдой в скором будущем, для этого надо всего лишь получить диплом и поступить в аспирантуру. Все равно я выгляжу старше, так что необязательно признаваться в своем еще не случившемся совершеннолетии.
Симпатичный двухэтажный особняк почти что в центре Москвы, расположенный так, что ни пешком, ни общественным транспортом не добраться, офис риэлторской компании, не самой известной, но все-таки, кажется, где-то я слышала это название. Из черного кожаного кресла в просторном кабинете мне навстречу поднялась пышная фигура плешивого губастого мужчины с маленькими глазками. Стараясь скрыть разочарование, я скороговоркой затараторила заранее подготовленный текст с просьбой об интервью для делового женского журнала. В чем Александру Сергеевичу нельзя было отказать, так это в пристрастии к женскому полу, это было видно по тому, как глаза его при взгляде на меня очень скоро стали влажными, а губы так и норовили расплыться в улыбке, отчего становились еще больше.
Увлечь его темой воспоминаний о бурной молодости оказалось неимоверно сложно, так как в основном он норовил поделиться со мной своими настоящими страданьями на напряженной работе без преданного женского сердца. Вот не думала, что придется конкурировать со светлым образом мамы. На самом деле я боялась, что первый же герой ее романа узнает во мне знакомые черты и разоблачит всю мою авантюру. Наверное, я еще слишком плохо знаю мужчин, зачем, в самом деле, предаваться воспоминаниям о покинувшей возлюбленной, когда напротив сидит симпатичная молодая особа, с которой все еще может получиться.
– Вы явно похожи на Депардье, наверняка пользуетесь таким же ошеломительным успехом у женщин.
– Я Скорпион и этим все сказано. Это самый сильный знак в плане любовных отношений.
– Можете ли вы в таком случае вспомнить какой-нибудь провал на любовном фронте.
– Фу, какая неинтересная тема, – мой собеседник явно обиделся: – мне понадобится много времени, чтобы вспомнить подобный случай.
– Может быть в ранней молодости, из-за каких-нибудь юношеских комплексов. Поймите: наша задача показать вас максимально близким, узнаваемым человеком для наших читателей. Какой-нибудь Бэтмен, герой без недостатков не вызовет нужного эмоционального отклика, а мы хотим, чтобы читатели, особенно читательницы вас полюбили.
– И для этого вы хотите рассказать им о моих любовных неудачах?
– Зато никто не упрекнет вас в излишней самоуверенности. Простите, неужели в вашем прошлом имел место настолько тяжелый случай, о котором вы даже боитесь рассказывать. Вам предпочли другого человека?
– Если это нужно для формирования положительного имиджа, могу вспомнить один случай, произошедший со мной на «заре туманной юности», когда желаний уже было много, а опыта, пока недоставало, что и привело к неведомой мне в дальнейшем осечке. История довольно банальная. В общем, я встречался с чудесной девушкой, мы собирались пожениться, она очень нравилась моим родителям. Но у меня есть тяжелая черта в характере: как только я привязываюсь к человеку, у меня возникает необходимость во всем его, то есть ее контролировать. Это ее и не устроило. Я хотел постоянно знать, где она, чем занимается, с кем общается. И как только я терял с ней связь, а тогда, знаете, еще не было мобильных телефонов, я вскипал мгновенно и выходил из себя, начиная придумывать всякие ужасы, в основном связанные с ее мифическими изменами.
Такой я человек, ничего не могу с собой поделать. Моя нынешняя жена-домохозяйка, никуда без меня не выходит, продукты заказывает по Интернету, по делам ее сопровождает охранник, все ее звонки я тщательно проверяю.