Страница 56 из 86
— Здесь холодно, — успела простонать я, пока поворачивалась на сто восемьдесят градусов, чтобы отдать Лиззи губы.
Я втянула живот, будто пальцы Лиззи могли взять меня в замок. Но она и так сумела отконвоировать меня к двери спальни. Я нащупала пяткой остов кровати и рухнула в подушки. Окно открыто, но подглядеть за нами могут лишь куницы, и если поднятые жалюзи не беспокоят Лиззи, то мне до них нет никакого дела — мисс Брукнэлл слишком редко вносила подобные изменения в распорядок дня.
— I had done the very thing lesbians are supposed to avoid. I had fallen for a straight girl. (Я сделала всё, что лесбиянки должны обходить стороной. Я влюбилась в гетеросексуалку).
В голосе Лиззи слышалась боль, которую прежде я не замечала. Перекатившись на живот, я уткнулась в её плечо. Она накрыла мою голову рукой. Лавандовый аромат крема для рук продрался через запах наших утомлённых тел, и я почувствовала на ресницах слёзы.
— Это неправда, — пробубнила я, касаясь губами родинки на её предплечье.
— Это правда, Лана. Правда, с которой я смирилась.
— Нет! — прокричала я голосом обиженного ребёнка и уселась в такую же обиженную позу, скрестив ноги и руки. — Наконец-то я поняла, чего ты хочешь! — на меня действительно снизошло озарение! — Мне надо переспать с Шоном, чтобы доказать тебе, что я лесбиянка, так ведь? — Лиззи молчала. — Тогда я это сделаю, — закричала я с такой силой, что вместе с моим голосом затряслись стёкла.
Лиззи открыла глаза, но, вместо меня, уставилась в потолок.
— Докажи это себе, — выдала она тихо абсолютно бесцветным голосом. — Для начала.
Я уткнулась подбородком в грудь и даже надула губы. Кожа покрылась мурашками от свежести воздуха и страха перед свершением того, что я только что пообещала. Жаль, что ещё даже не начало смеркаться. Не закутаешь проблемы в одеяло и не заспишь все тревоги. Я сжала непослушные пальцы в кулак, пытаясь собрать воедино и разрозненные мысли. Лиззи продолжала молча пялиться в потолок. Почему мы оказались в постели среди бела дня и отчего она не позволила коснуться себя? Да, я вышла в гостиную полураздетой, но моё тело за столько лет стало для Лиззи привычной картиной и не вызывало бурных эмоций, как в первые месяцы настоящих отношений. Неужели всё было сделано для того, чтобы наконец облачить в слова свою боль и страх потерять меня? И мало было двух бокалов вина за ужином, ей потребовалось вывести мой мозг на другую орбиту, чтобы не поранить. Но панцирь, созданный выверенными годами ласками, разлетелся в дребезги, лишь она раскрыла рот. Неужели её так задело то, что я не раскрылась перед родителями в зимнюю поездку? Может, простой звонок отцу убережёт меня от постели Шона?
Я обернулась и встретилась с Лиззи взглядом. Она всё это время изучала мою сгорбленную спину. О, да — мне не расправить плечи под тем грузом, что она своей фантазией скинула на меня!
— Лиззи…
Я не сумела ничего сказать. От её горящего взгляда в горле пересохло. Я вспыхнула. Она поднялась с кровати и, оставив одежду на полу, вышла в коридор. Под звуки льющейся воды я скомкала тряпки и отнесла в гараж. Меня трясло от своей словесной беспомощности. Шарахнув дверцей стиральной машины, полная решимости я вернулась в дом. Лиззи уже сушила полотенцем волосы. Вот и отлично — не придётся перекрикивать ни воду, ни фен.
— Я прямо сейчас позвоню родителям и расскажу о нас, — выдала я речитативом, прислонившись к дверному косяку.
Лиззи опустила полотенце. Я спрятала глаза в узел полотенца, перетянувшего ей грудь.
— Не вмешивай родителей в наши отношения, — отчеканила Лиззи голосом, которым обычно перечисляла требования к новому проекту.
— Уж лучше их, чем Шона.
— Если Шон сумеет разбить наши отношения, то они ничего не стоят.
Лиззи потянулась за кремом и окончательно отвернулась от меня. Она с таким ожесточением наносила его на лицо, будто давала себе пощёчины на брошенные мне в лицо обвинения — если я не лесбиянка, то какого чёрта столько лет грею ей постель и даже глазом не веду в сторону мужиков? Какая вожжа попала под хвост многоуважаемой мисс Брукнэлл?
— Иди в душ, пока там тепло. Я специально берегла для тебя воду.
Какая забота! Лучше бы добрые слова приберегла! Вода не согрела, а только больше заморозила мне голову. Что делать? Как быть? Как показать Лиззи, что она важна для меня?
Хватая с крючка полотенце, я заметила на крышке унитаза ровную стопочку одежды. Девочку раздеть, девочку одеть — это Лиззи умеет. Ещё и чай заварить. К яблочному пирогу. И добавить ложечку дёгтя:
— На ужин получишь только салат. Но он картофельный. Мы же в Ирландии, чтобы ты не забывала.
Я вжала живот, и резинка спортивных штанов перестала касаться пупка.
— Лиззи, я ничего не забываю. И главное — помню, что отпуск когда-нибудь закончится.
— Когда-нибудь всё закончится.
Она отвернулась к шкафчику и достала бокал. Один. Передо мной дымился чай.
— Лиззи…
— Хватит! — шарахнула она бокалом по столешнице, даже не дав мне времени, чтобы сформулировать мысль. — Мы договорились. И я не желаю поднимать эту тему вновь. Поговорим с тобой уже по факту.
Лиззи налила себе вина и сделала большой глоток. Я последовала её примеру и сожгла язык. Ничего. Говорить мне всё равно больше не разрешают.
— Когда мистер Мур возвращается?
Тон Лиззи был абсолютно деловым. Будто она собиралась обсудить с ним продление съёма, а не то, в какой позе лучше отыметь её любовницу. Я отставила чай в сторону: