Страница 48 из 98
Сварив кофе, донна Расария неспешно разливает его по прозрачным стаканам, наполовину заполненным чем-то молочно-белым.
— М! — пробуя напиток на вкус, девушка удивленно поводит бровью. — Кофе и сгущенка — вкус из детства!
— Это барракито, кофе по-канарски, — поясняет старушка.
— И по-советски тоже. Только без лимонной кислинки, — улыбается девушка.
— А какой он, русский? Скажи что-либо, — просит донна Расария.
Девушка немного думает и читает стихи Лермонтова:
У врат обители святой стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой от глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил, и взор являл живую муку,
И кто-то камень положил в его протянутую руку.
Так я молил твоей любви, с слезами тайными, с тоскою,
Так чувства лучшие мои обмануты навек тобою!
— Необычно, — улыбается Расария.
Задумчивость Шрама трогает экзотика ее произношения, заставляет вслушиваться. Он не мешает им, и общество приятной старушки вскоре оказывает на девушку свое благотворное действие. Постепенно ее внимание замыкается лишь на хозяйке дома.
Из коридора слышится призывное мяуканье. В гостиную медленно и с достоинством вплывает крупный темно-серый кот. Пятнистый, он наряжен в белую манишку на грудке и белые носочки. Котейка направляется сразу к девушке, нюхает и прыгает на колени. Большие зеленые глаза настырно таращатся. Громко мурлыкая, кот подтягивается ближе к лицу, тянет растопыренные лапки и, дотронувшись до щеки, мягко скользит по шее. Проникаясь, девушка с удовольствием гладит смышленую треугольную мордочку и пятнистую спину. Кот трется усами об одежду, извивается, тычет мокрый нос в ладонь и пускает слюни, чем смешит.
— Как его зовут? — интересуется она.
— Стэфан! — отвечает старушка. — Ты ему нравишься.
Вскоре кот разваливается на ее коленях с видом, что так было всегда. Придерживая одной рукой пушистика, девушка угощается сладостью, название которой не знает.
— Вкусно! — она с удовольствием морщит носик. Донна Расария умиленно улыбается.
— Пекла вчера, — говорит старушка. — Не знала, приедете или нет, но готовила в надежде побаловать вас немножечко. Такого уже не купишь, а рецепту больше ста лет!
Лицо девушки озаряется мягкостью и пониманием.
— Получилось удивительно-потрясающе! — хвалит она.
— Ну и на здоровье, милая, на здоровье. Бери еще, — Расария протягивает тарелку.
— Благодарю! — девушка аккуратно перекладывает себе еще одно пирожное.
— Милая, неужели ты до сих пор работаешь в полиции?
Девушка перестает жевать. Когда-то она сказала, что сажает за решетку насильников и негодяев, чтобы напомнить Шраму о последствиях своего похищения, а старушка запомнила.
— Нет. Сейчас я делаю сувениры для туристов, потом буду шить старинные костюмы. А летом стану выступать на городских праздниках, принимать участие в фестивалях.
— И кем же ты будешь, милая? Наверное, принцессой? Прекрасной дамой? — Расария шутливо разводит руками, изображая пышное платье.
Девушка тихонько смеется со шкодным видом, отрицательно машет головой, откидывая назад длинные светлые пряди волос с правой стороны.
— Северным воином, — говорит она, удивляя старушку. — Викингом.
— Ну и ну! — изумляется та, ударяя в ладоши. Они обе снова смеются.
«Еще расскажи, как бегаешь с мечом по ночной Байоне» — ухмыляется про себя Шрам, не встревая в разговор. Сделав необходимые распоряжения, владелец ночного клуба знает о девушке все: где бывает, с кем общается, чем занимается.
— Неужели есть работа такая?! — наивно поднимает брови старушка.
— К счастью, да! — откровенно подтверждает девушка, обнаруживая романтичную сторону своей натуры. Вспоминая о фехтовании, она бросает довольно заинтересованный взгляд на каминную полку, где заприметила солидный клинок. — И мне она очень нравится!
Громогласно тарахтя, Стефан пытается привлечь к себе внимание. Положив лапку девушке на грудь, заглядывает в глаза и переливчато мяукает. Получая свою порцию ласк, он поднимается на задние лапки, лезет мордочкой в лицо, трется усами о щеку и норовит облизать. Девушка не останавливает котейку, сама ластится к нему.
— Шерстяной мерзавец! — не выдерживая, замечает Шрам.
— Кто бы мог подумать! — причмокивает губами старушка. — Вот и я сомневалась, что мой мальчик позволит тебе продолжать работать на такой опасной работе с преступниками. Не женское то дело!
«Решила что мы вместе» — соображает девушка. Первоначальное замешательство пропадает. На лице появляются печаль и мечтательная нежность.
— А это не мешает вашей семейной жизни? — осторожно интересуется донна Расария, на всякий случай изображая извинение.