Страница 43 из 98
Выдвигаются из Байоны засветло. Погрузив все необходимое в небольшой автобус, реконы взяли девушку с собой и едут на первый в ее жизни турнир по исторической реконструкции. Уютный уголок Байоны и суровые пустоши, продуваемые ветрами Бискайского залива, вскоре остаются позади. В раннем рассвете мелькают гористые пейзажи Галисии. Никто не разговаривает. Чувствуется общий недосып.
Лесистые холмы сменяются небольшими клетками полей, разграниченных растительностью или каменной кладкой, бесконечная череда пастбищ — вереницей небольших деревень и хуторов. Судя по каменным домишкам с деревянными оконными рамами, действующим колодцам и огромным поленницам дров, со времен средневековья здесь мало что изменилось.
Она сидит между Луисом и Сервидо на заднем сиденье. Провожая взглядом круглое строение ветряной мельницы с зубчатым верхним краем, окруженное рыжим полем с плохо убранными рядами торчащих стеблей кукурузы, девушка улыбается про себя. Вспоминается Дон Кихот. На гребни невысоких гор, утыканные вереницей гигантских современных ветряков, смотреть не хочется.
Последнюю часть пути к монастырю, у стен которого решено устроить мероприятие, устилает густой туман. Автобус бросает то вверх, то вниз.
Наконец они на месте. Все вываливаются на твердую землю. Расступаясь, холодная сырость открывает взору древнюю постройку. Стены выложены темно-серой, почти черной породой местного камня, обильно запятнанной белесыми разводами. Черно-бурая замшелость крыш скапливает влагу.
Вид бенедектинского монастыря, окутанного плотно-синей пеленой, нереален. Под его стенами уже начали собираться в небольшие группы люди. Три десятка одетых в средневековые костюмы и доспехи общаются между собой на испанском и на плохо знакомом девушке местном «Galego» — официальном языке региона. Приходится вслушиваться, соображать о чем речь, додумывать.
По воздуху плывет запах дымка и коровьего навоза. Холодит. Где-то кричат петухи. С небольшой ратуши льется воркотня диких голубей. Все мокрое от тумана и невероятно аутентичное духу прошлого. Девушка замирает в восторге. Для нее сейчас открылся портал времен.
— Настоящий монастырь… туман… Удивительная атмосфера! — спешит поделиться она, не отрываясь от созерцания темных стен и крыш.
— Наша земля — это и край монастырей. Почти все они строились вдоль Камино-де-Сантьяго для облегчения пути пилигримов и всесторонней помощи им, — проследив за ее взглядом, откликается Дамиано.
— С погодкой не свезло, — морщится Сервидо.
— Замерзнуть тебе не придется. Иди, облачайся в «дурацкое», — хлопает его по плечу проходящий мимо Уго, дергая девушку за лисий хвост, специально прикрепленный сзади к кепке в честь данного ей прозвища.
— Держи, — снимая с себя куртку, Сервидо покровительственно укрывает девушку. Получив благодарную улыбку, приосаниваясь, он удаляется с важным видом
Пока парни готовятся к турниру, а девочки наряжаются в красивые платья, девушка рассматривает остальных приезжих. Выясняется, что турнир по их меркам наметился небольшой. Приехало четыре клуба. Все с близлежащих городов. В то время как на фестивали собираются чуть ли не со всех концов Испании.
Когда на огороженной лентой квадратной площадке начинается первый бой на мечах, появляются обитатели монастыря. Несколько мужчин среднего и старшего возраста в темно-коричневых рясах, подпоясанные белыми веревками, встают чуть поодаль и просто наблюдают. Их лица непроницаемы.
Облаченные кто в полный доспех и уже готовые к схватке, кто в костюмы из тонкого сукна и кожаные рубахи, ребята из ее клуба меняются. Девушка с молчаливым интересом рассматривает элементы одежды, длинные шерстяные плащи, бронзовые фибулы, украшенные накладками пояса, притороченные к ним ножи и кошели. Дамиано, вопреки ожиданиям, без доспеха. Зато по сложности и ценности надетого легко догадаться, что он, как и в жизни, здесь также в роли вождя.
Сервидо первым идет принять участие в поединке, и, к приятному изумлению, оказывается хорошим воякой: сильным, непрошибаемым, напористым. Меж тем Дамиано, отправив Луиса заняться судейством, рьяно спорит о технике боя на мечах с руководителями остальных реконструкторских клубов, чем привлекает внимание девушки.
— Нельзя делать блокировку встречного удара острой гранью клинка! — убеждает их Дамиано. — Практически все клинки, встречаясь грань о грань, портятся, что ведет в условиях реальных боев к постепенной непригодности меча для разрубания или его потере от сильного удара. В любое время клинок может сломаться, не выдержав.
— Я до сих пор не видел, чтоб кто-либо блокировал удары только плоскостью меча, — возражает ему пожилой седой мужчина в костюме англосакса, руководитель второго клуба.
— У рубящих клинков грани могут быть довольно твердыми, — замечает третий, высокий и худой с резкими чертами лица.
— Но, вместе с тем, они тонкие и слишком острые, чтоб постоянно помещать их на пути удара, — не сдается Дамиано.
Находясь в их компании, девушка сосредоточенно прислушивается к дельному разговору. Седовласый здоровяк в дорогом снаряжении оглаживает бороду.
— Вроде и дело говоришь, но мы привыкли в основном к прямым блокам. Использование плоскости видел только в шлепающих, отклоняющих защитах.
— Все потому, что наши бои условны. Забыть об этом было не сложно, поскольку никто не состязается в наши дни на боевых мечах. Запрещено законом, смертельно опасно и так далее и тому подобное. Ты только представь, насколько эффективно можно рубить мятым лезвием? — доказывает Дамиано. — Проверьте сами! Сколько выдержит острая грань заточенного меча перед тем, как появятся повреждения? Даже тренировочные, а их не сравнить с боевыми, постоянно получают мелкие зазубрины, выбоины, трещины, иногда ломаются. И дело вовсе не в качестве материала!