Город

   - Я согласен, - не колеблясь, согласился мужчина.

   На следующий день движимый любопытством Иван отправился в ближайший храм и после литургии протиснулся через прихожан к батюшке. Там и задал невысокому степенному человеку с бородой и чёрной рясе самый главный для себя вопрос:

   - А было ли хоть одно чудо в последнее время?

   Настороженно посмотрел на явного атеиста и наверняка провокатора священнослужитель, но ответил честно:

   - Чудо присылает к нам Господь. Такими вещами, сам понимаешь, не раскидываются. Народ веру потерял, видишь, жертвовать перестал, вот и нет больше чудес.

   Внутренне усмехнувшись, вернулся Иван домой, где в каждом сне его посещали умерший сын и призванные им могущественные неизвестные ещё людям создания. Где ему наперёд во сне рассказывали, что будет завтра. Где кожи касались ангелы, а голову облекала до дрожжи божья благодать. Где голоса советовали, чего нужно опасаться завтра.

   В положенный срок у него родилось, к изумлению всех медиков, знакомых с историей зачатия и последующей беременностью, два совершенно здоровых малыша. А через полгода жена бросила с ними Ивана:

   - Это не он, - сказала она. - Неужели ты не видишь, что это не он? Мне очень тяжело в свои пятьдесят играть в твои игры. Ты это затеял, ты этим и занимайся.

   Больше Иван не подпускал к себе женщин, нанял кормилицу и няню. И каждый день, куда бы ни вышел, стремился поскорее возвратиться назад, бежал к ним, к ним одним. Примерно через месяц один из мальчишек вдруг начал маленькими кусочками вспоминать прошлую жизнь, где что спрятал раньше, когда жил в ином теле, называл, кого любил. Память возвращалась к нему всё больше и, подрастая, малыш всё время говорил, говорил о прежней жизни, о том, что было скрыто от всех, но знакомо только им двоим.

   Когда пришло время, город съел их всех. В том числе и саму историю. Переварил и отбросил останки на огороженные кованой оградкой кладбищенские участки.

   А что было бы, если бы Ивана услышали, прислушались к его рассказу, изучили тот путь наверх, что нащупал он? Что если бы возникла новая религия, где посредством слова и чувств можно достичь реализации самых невообразимых желаний?

   Прошла ещё сотня лет. Землю теперь обрабатывали человекообразные роботы с пластиковыми корпусами, очень похожие на настоящих людей, а небо от туч расчищали дроны. И все они в один прекрасный день невольно оторвались от работы на рисовых полях на юге, от засеянных пшеницей и гречкой просторов на севере и подняли головы навстречу внезапно возникшему яркому свету. Ядерные грибы росли, набухали и поднимались вокруг один за другим. Огненный ураган сжигал, уносил и разбрасывал всё, что попадалось на пути. За пару часов он уничтожили все технические достижения. Горело даже то, что не могло гореть. Пластик и деревья, птицы и звери, роботы в полях. Камни в горах.

   Не все ядерные заряды были использованы, не всё на Земле погибло. Многие города вновь возродились. Теперь они представляли собой хаос из холмов с битым кирпичом и сплавленными озёрами пластика, в которых нет - нет, да угадаешь пару этажей вполне ещё различимого здания или увидишь покорёженные останки металлических конструкций.

   Роботы отныне стали необычайной редкостью. Ведь все заводы, где их собирали, уничтожил адский вихрь. А мастерским просто не хватало деталей, чтобы восстановить хотя бы некоторых из них.

   Стран не осталось. Остались города. Невольно превратились сами в государства, без названий и обозначений. Люди, чтобы подчеркнуть свою значимость звали отныне место проживания Городом, иногда уточняя реку или гору, где он находился. И произносили именно так, с почтением и с большой буквы, чтобы показать, что их Город главнее других.

   Уцелевшие города вступили в новую фазу противостояния - время воюющих городов. Чтобы забрать у соседей последнее предпринимались военные экспедиции, и враждебная сторона постоянно подвергалась ракетным обстрелам. Уж чего-чего, а этого добра разных модификаций прежний мир оставил немало. Да и научились боевые ракеты быстро делать выжившие умельцы по сохранившимся чертежам.

   Так как роботов не стало, началась настоящая охота за иноземцами. Рабов хватали в городах во время походах и в землях сюзеренов, где те прятались в полях и лесах под мнимой защитой границ, которые нарушали все, кому не лень.

   Во время очередной войны Тору, высокому крепкому светловолосому мужчине приснился удивительный сон. Что он стал маленький и вошёл сам себе в ухо. В своей голове он встретил множество сумасшедших высохших старух, вооружённых и опасных.

   - Тебе никогда не удастся изменить наш мир! - закричала одна из них, в невообразимых лохмотьях серого цвета направив ствол автомата на пришельца. Он легко расправился с нею, одним выстрелом из винтовки. Но вот ведь удивительное дело, чем больше убивал старух Тор, тем больше становилось их вокруг.

   С тяжёлой головой проснулся Тор на том же самом месте в степи, где охранял большую отару видоизменённых овец. Дел хватало. Радиация запустила невообразимый процесс, который всячески подстёгивали уцелевшие умники в подземных лабораториях. В результате мир стал намного опаснее, чем был когда-либо прежде. Невообразимые твари могли напасть в любую минуту. Одних, пусть и с трудом можно было убить. От других, возникавших из ниоткуда оставалось одно средство - бежать в ближайший защищённый загон.

   Всё же опаснее всех пастух считал дронов. Появившись в небе, одиночками и стаями высматривали игрушечные самолётики и диски будущую жертву и передавали отрядам охотников координаты и кратчайший путь к добыче. Обычно Тор отстреливал дронов до того, как уходил сигнал. Промахнуться было нельзя.

   На охрану стада Тор отправлялся со старенькой винтовкой с оптическим прицелом. Но стоило только появиться дрону или стае роботов, как он в доли секунды сбивал их с любой высоты, попадая в единственно уязвимое место - в правый незащищённый фото глаз. Оттого у него развилась привычка, собственный почерк отправлять врагов - людей и различных мутантов в иной мир пулей именно в правый глаз.

   В то утро к себе неожиданно вызвал в бункер Начальник округа. Передав на временное обеспечение питомцев напарникам, пастух незамедлительно отправился по неприметной лесной дорожке в небольшой, хорошо замаскированный подземный посёлок. Через час стоял в плохо освещённой комнатке перед металлическим столом, на котором были разложены в ряд пять обезглавленных обнажённых тел. Все его родственники, что отправились с генералом Раннекампфом в набег на северный Город. Три брата и оба сына. Лица порядком изувечили, видимо, дети и молодёжь им всем ещё при жизни, успели немало развлечься с пленными. Животы, согласно религии северян распороли, чтобы духи мёртвых не преследовали в сновидениях своих убийц.