Страница 4 из 16
– Я всегда за наступление, товарищ Сталин, но в нынешней обстановке наступать по всем фронтам невозможно. Необходимо проводить небольшие, локальные операции, которые если не изменять общее положение, то серьезно затруднят противнику проведение наступательных компаний этим летом. Следует бить не пятерней, а кулаком, создавая на нужном участке фронта численное превосходство, и за счет этого пробивать оборону немцев, как они это делали летом прошлого года.
– То есть вы предлагаете позаимствовать у врага его тактику и стратегию и полностью скопировать её, – задал каверзный вопрос вождь, но генерал не смутился.
– Нет, я против слепого копирования. Нужно взять из немецкого военного искусства все самое лучшее и разумно это использовать в наших армиях.
– Например?
– Отладить связь авиации с наземными соединениями, как это есть у немцев. Сделать обязательным присутствие в наступающих порядках пехоты артиллериста, который может по радио корректировать огонь пушек в случае возникновения такой необходимости, а она всегда есть…
Услышав эти суждения, Сталин усмехнулся.
– Рад, что товарищ Мехлис не ошибся, характеризуя вас как думающего человека, болеющего душой за дело. Не секрет, что у нас много генералов, готовых всю армию положить ради победного рапорта перед Ставкой. Да вы садитесь, садитесь, товарищ Рокоссовский, разговор только начался.
Видя неловкость собеседника, вождь присел на соседний с ним стул и, пристально взглянув в его лицо, сказал:
– У Ставки есть мнение назначить вас командующим Крымским фронтом вместо генерала Козлова, товарищ Рокоссовский. У него никак не получается развить наступление наше в Крыму и снять осаду с Севастополя. Два раза пытался, а воз, как говорится, и ныне там. Войск товарищу Козлову мы дали много, но вот правильно использовать их он не может, а время, как вы понимаете, работает на противника. Вы хорошо себя показали под Смоленском и при обороне Москвы. Ставка считает, что вы сможете исправить сложившееся положение в Крыму и поможете севастопольцам. Согласны?.. – задал вопрос Сталин, который в нынешнем положении был чисто риторическим.
– Согласен, товарищ Сталин. Это, конечно, большая честь для меня, но, честно говоря, совершенно неожиданно. Приложу все силы, чтобы оправдать оказанное мне высокое доверие партии, правительства и лично ваше. Когда выезжать? – четко, по-военному спросил Рокоссовский, чем ещё больше понравился вождю.
– Для полной поправки вашего здоровья, по мнению врачей, вам необходима неделя. По данным разведки, вы готовы лететь на фронт хоть сейчас. Ставка дает вам четыре дня на поправку здоровья и вхождения в курс дела, товарищ генерал-лейтенант, – специально подчеркнул новое звание генерала Сталин. – Все необходимые вам документы будут доставлены в госпиталь. Если возникнут вопросы или будут нужны дополнительные сведения, позвоните по телефону, который вам дадут, и все привезут. Нам очень важно, чтобы вы прибыли на фронт готовый и во всеоружии. Сейчас в Крыму затишье, экстренности с вашей отправки туда нет, так что пользуйтесь выпавшим вам моментом. После того как примете дела у товарища Козлова, осмотритесь и доложите нам свое мнение по ситуации на фронте, а также ваши предложения по её исправлению.
– Слушаюсь, товарищ Сталин.
– И вот ещё что. Вас на место Козлова просил прислать лично Мехлис, но, зная его характер, не исключаю, что у вас с ним могут возникнуть разногласия. Товарищ Мехлис честный, но довольно сложный человек. Постарайтесь найти с ним общий язык. Как представитель Ставки, он во многом сможет вам помочь, но помните, что командующий фронтом вы, а не Мехлис. И спрашивать в первую очередь Ставка будет с вас, а не с армейского комиссара 1-го ранга. Если у вас будут серьезные разногласия, звоните, мы вас поддержим, но нам нужен Крым, нам нужен свободный Севастополь. Надеюсь, что у вас все получится, товарищ Рокоссовский… – Сталин легонько, как бы напутственно, коснулся рукой плеча генерала. – Есть вопросы, пожелания?
– Начинать новое дело на новом месте всегда трудно. Хотел бы попросить у вас разрешения взять с собой несколько человек из 16-й армии. Я их хорошо знаю, они знают меня, и не хочется тратить время на притирку с новым коллективом.
– Берите всех, кого считаете нужным взять с собой в Крым. Подготовьте список, и Ставка утвердит его. Что-нибудь ещё?
– Севастополь в первую очередь морская крепость, как Кронштадт на Балтике. Поэтому хочу спросить о взаимодействии фронта с флотом. В какой мере можно рассчитывать на поддержку со стороны моряков?
Зная, как трепетно относятся адмиралы к целостности своих кораблей, Рокоссовский желал знать, будет ли подчинен Черноморский флот Крымскому фронту или будет оказывать помощь после согласования с наркомом Кузнецовым. Вопрос был важен. Мехлис уже поднимал его в разговорах по прямому проводу, но Сталин не торопился с его решением. С одной стороны, зная любовь Сталина к большим кораблям, на него наседали моряки, настаивая на сохранении их автономии. С другой стороны, он не видел среди военных того человека, которому можно было вручить такую дорогую вещь, как флот, не боясь, что он бездарно его использует.
Да, генерал Рокоссовский импонировал вождю, но этого мало, чтобы в придачу к новому званию, должности и полной свободе рук он получил ещё в подчинение и флот. Его нужно было заслужить, и Сталин принял половинчатое решение.
– Вице-адмирал Октябрьский окажет вам всестороннюю поддержку во всех ваших действиях, связанных с наступлением на Крымском полуострове, товарищ Рокоссовский. Можете об этом не беспокоиться, – заверил Верховный генерала, и тот покорно принял его решение.
– В таком случае разрешите через четыре дня отбыть на фронт, товарищ Сталин… – Красавец Рокоссовский молодцевато вытянулся перед Верховным.
– Через пять дней, – деловито уточнил Сталин, – не будем спорить с врачами и с начальством.
Он подошел к новому командующему Крымским фронтом и протянул ему руку на прощание.
– Счастливого пути, товарищ Рокоссовский. Мы очень надеемся на вас и ждем результата. Помните, что от того, в чьих руках Крым и Севастополь, очень многое зависит не только в Европе и на Балканах, но и на Кавказе, а также позиция Турции. Сейчас они являются нейтральной страной, но в случае ухудшения обстановки на Черном море могут переметнуться к Гитлеру и всадить нож нам в спину. Ещё та публика… – напутствовал Сталин своего избранника, и тот обещал вождю сделать все возможное.
Вечером того же дня в Крым к Мехлису полетела телеграмма следующего содержания: «Ваш Гинденбург утвержден на посту комфронта. Встречайте через пять дней. Ради общего дела постарайтесь поскорее найти с ним общий язык».
Глава II. «Охота на дроф». Расстановка фигур
Чем больше генерал Рокоссовский узнавал о положении дел на Крымском фронте, тем грустнее ему становилось от полученных знаний. Фронта, наподобие Западного фронта под командованием генерала армии Жукова, к которому он привык и с которым сроднился за четыре месяца боев, в Крыму не было.
Был командующий фронтом, безвылазно сидящий в Керчи, и были три армии, сильно потрепанные в предыдущих боях, прочно застрявшие на узком пространстве суши под названием Ак-Монайские позиции, что отделяли Керченский полуостров от остальной территории Крыма. А между ними в непрерывном движении находился заместитель наркома обороны товарищ Мехлис.
Будучи далеко не глупым человеком с обостренным чувством ответственности и различающий фальшь буквально по запаху, он не мог спокойно наблюдать за неудачами фронта, что преследовали его третий месяц подряд.
Успехи Красной Армии под Москвой и Ростовом-на-Дону наглядно говорили, что врага можно бить, бить успешно, и присланный в Крым в качестве толкача товарищ Мехлис изо всех сил старался оправдать доверие вождя.
Стремительно начавшееся наступление в Крыму имело хорошие шансы, чтобы к вышеперечисленным двум успешным контрнаступлениям добавить третье. Предпосылки к этому были, но медлительность и несогласованные действия сил десанта по преследованию противника привели к потере времени и возможности.